Герика замерла в растерянности, не зная, что на это ответить, а потом посмотрела на мужчину. Такого смятения чувств на ее лице прежде никогда не было. Судя по тому, что девушка закусила губы, она изо всех сил старалась не расплакаться, но в ее взгляде Рагнар впервые увидел восхищение, понимание и благодарность. Его искренние слова заставили душу мельи откликнуться, и он ощутил ее свет и тепло, такое волнующее… и отчего-то до боли знакомое и родное.
Калигар был прав. И я был прав: это моя женщина. Моя в этом мире… и в непостижимой вечности. Навсегда…
– Кхм, – долетело до них знакомое покашливание, и Герика тут же отдернула руку, отвернулась и отодвинулась от северянина. Умевшая ходить совершенно бесшумно Зелия остановилась в паре шагов от них, а потом проговорила, очень выразительно глядя на девушку:
– Мелья, царевна Солан просила передать, что вода в купальне почти остыла и что служанки уже накалили щипцы для завивки и принесли несколько платьев. Она бы не торопила вас, но еще приходил Солмир и спрашивал насчет какого-то зелья…
Не дожидаясь продолжения и не поднимая глаз, мелья бросила ветку на землю, соскользнула с мраморного бортика и, не оглядываясь, быстро ушла вместе с воительницей.
Тайлин никогда прежде не доводилось бывать в настоящем дворце и уж тем более принимать участие в царской трапезе. В детстве она считала правителей кем-то вроде земных богов, живущих в запредельном пространстве, недосягаемом для простых смертных, и даже мысль о том, чтобы однажды оказаться с ними рядом, казалась ей нелепой и смешной. И вот, пожалуйста: она, нарядная и надушенная, в числе приглашенных женщин сидит в красивой зале за отдельным столом, с восторгом и трепетом глядя по сторонам. Перед ней – серебряные подносы с фруктами, вазочки с орехами в меду, миски с разноцветными соусами, тонкие ломтики поджаренного белого хлеба и запечённый сыр, а на маленьких тарелках – красиво выложенные кусочки мяса, украшенные зеленью и оливками, завернутое в лепешки филе птицы и еще множество блюд, которые она никогда не пробовала. Служанки подают в чашах воду для омовения рук, слуги разливают напитки, неподалеку двое юношей-музыкантов плавно перебирают струны неизвестных ей инструментов, между их столом и другим, стоящим на возвышении, за которым сидят государь Искандер, наместник Калигар и вождь Кромхарт, снуют проворные дворцовые собаки, выжидающие, когда что-нибудь вкусное упадет на пол, а Тайлин растерянно улыбается, не зная, куда девать руки, и думает только об одном: почему сюда не позвали Арне? Пусть бы увидел, какая она сегодня красивая, и, быть может, стал бы вести себя с ней немного смелее…