– Ловко придумано, – задумчиво почесал в затылке Рагнар. – Это у вас, южан, и называется стратегией? Тогда понятно, почему я все время проигрываю в латро… Тебе обязательно нужно записать эту историю и почаще рассказывать ее неопытным юнцам.
– Что? – нахмурился танарийский царь. – Нет! Я никому, кроме тебя, об этом не говорил и больше не собираюсь. Было бы хорошо вообще навсегда все это забыть…
– Нельзя ничего забывать! – очень серьезно проговорил северянин. – Память – это то, что помогает нам учиться, на своих ошибках или чужих. Конечно, есть вещи, которые и вспоминать-то не хочется, но, возможно, однажды кому-то пригодится и такой опыт. У нас на Севере говорят: если забудешь, как хрустит под ногами тонкий лед, то вновь окажешься в полынье. Мы ставим памятные камни, вы – записываете историю в свитках. Запиши и эту тоже. Быть может, однажды она спасет кому-нибудь жизнь.
– Ты заговорил, как клятый философ, – улыбнулся Искандер. – Впору стены разрисовывать твоими мудрыми изречениями. Кажется, мы с Калигаром плохо на тебя влияем.
Кромхарт расхохотался, хлопая себя по колену. А, отсмеявшись, спросил:
– Ну, и как же ты поступил с этой лживой сукой, твоей женой?
– Почему же лживой? – Царь поворошил угли в догорающем костре. – Это я обманулся, ведь она ни разу не солгала мне, что любит, что я дорог ей. А когда я спустился к ней в подземелье, она призналась, что ничего не желала так сильно, как моей смерти. И больше ничего не сказала, только смеялась мне в лицо. Сильная, гордая, смелая, как и прежде.
Он замолчал, глядя на последние, нехотя тлеющие среди пепла алые огоньки. Потом поднял голову и посмотрел на северянина чужими, потемневшими глазами:
– Я ее казнил.
Озеро было небольшим и, кажется, неглубоким, особенно сейчас, в середине лета. Берега его густо заросли тростником, среди которого виднелись кроны редких деревьев. Голоса гнездившихся здесь птиц не смолкали даже с наступлением темноты: пока Тайлин пробиралась к воде по узкой тропинке, справа и слева от нее раздавался то громкий свист, то встревоженный писк. Девушка только хмуро озиралась по сторонам: остаться незамеченной у нее явно не получалось. Будет смешно, если Арне, услышав ее, переберется подальше, в другое место, где ему никто не будет мешать.
Она вышла на узкий песчаный берег, огляделась и разочарованно вздохнула: северянина нигде не было. Над озером стояла тишина, прерываемая лишь редкими вскриками птиц и шелестом тростника. Вероятно, Арне уже искупался и ушел… а может, вообще не приходил сюда и давно уже спит в своей палатке. Тайлин поежилась: от воды тянуло прохладой. Что ж, если не повезло, нужно хотя бы сделать то, что было обещано Зелии – окунуться. Девушка быстро скинула тунику, спрятала ее в траве и зашла в озеро.