Вода была теплой, но долго сидеть в ней все равно не хотелось. Тайлин не доплыла даже до середины озера и повернула обратно. Двигаясь почти бесшумно, она добралась до мелководья, коснулась дна коленями, потом руками, и уже хотела подняться, как вдруг услышала на берегу шорох и увидела фигуру высокого мужчины. Девушка замерла, напряженно вглядываясь в сумрак, но различила знакомые очертания и от волнения вся покрылась мурашками. Хвала Великой Богине: в зарослях высокой травы, глядя на небо и неторопливо снимая с себя одежду, стоял Арне.
Тайлин подобралась чуть ближе, наблюдая за юношей и размышляя, как ей поступить. Подождать, пока он уплывет, выбраться на берег и встретить его там? Но, проходя мимо, он легко может заметить ее, сидящую в воде, и получится крайне неловко. Как будто она нарочно подглядывала за ним. Разумеется, не нарочно, просто так получилось.
Северянин стащил сапоги, потоптался босыми ногами по влажному песку, намочил ступни в озере, а затем снял штаны, бросил их на траву и зашел по колено в воду. Тайлин с жадным любопытством рассматривала его белеющее в темноте гибкое, сильное тело, и чувствовала, как внутри разгорается вполне определенное желание. Она не была такой, как Зелия, ей нравились мужчины и их ласки, вот только в ее жизни и того и другого было до обидного мало. Точнее, всего один раз.
Будущая жрица-воительница Тривии, как и другие Непосвященные, с трепетом и волнением ожидала того дня, когда Богиня разрешит ей познать мужчину. Те, кто уже прошел это испытание, рассказывали разное, но, в целом, соглашались, что это увлекательный и незабываемый опыт. И вот наконец ее день настал. Тайлин выбрала молодого симпатичного паломника, который до этого часто улыбался ей, и ночью пришла к нему в комнату – чисто вымытая, надушенная, предвкушающая наслаждение. Мужчина обрадовался ее появлению, и какое-то время наслаждение было: он целовал ее губы, шею и грудь, гладил ее между ног, но едва ощутил, что она готова принять его, перестал ласкать, поставил на четвереньки и грубо взял два раза подряд. Больно особо не было, просто неприятно и еще отчего-то очень обидно. А когда все закончилось, он одобрительно похлопал ее по бедру, словно кобылу, и предложил ей прийти следующей ночью. Тайлин молча оделась и ушла, и, пока этот мужчина не покинул храм, старалась не попадаться ему на глаза. Ей больше не хотелось ощущать себя продажной женщиной или рабыней, чувства которой никого не волнуют.
С Арне, ей казалось, все должно было быть по-другому.
Конечно, он северянин, а слава о северянах, как о похотливых дикарях и насильниках, крепко въелась в сознание южан, но Тайлин сердцем чувствовала, что этот мужчина не такой. В нем совершенно не было грубости, а его жесткие от работы пальцы, она знала наверняка, умели ласкать и доставлять удовольствие. Ей невыносимо хотелось поцеловать его губы, которые так редко и загадочно улыбались, и потому Тайлин решилась: рассекла ладонями воду, словно только что подплыла, поднялась во весь рост и шагнула навстречу Арне.