– Это было мое послушание. – Герика подняла на него ясные и спокойные глаза. – Обет молчания, данный Богине, последнее испытание перед посвящением в Высшие жрицы. Я выдержала его… но сейчас это не важно. – Она перевела взгляд на неподвижно лежащие тела. – Не знаю, что там у вас произошло, но если они отравлены соком мускарии, то я знаю рецепт противоядия. Я нашла его в древних свитках, которые атемис заставляла меня переводить, и хорошо запомнила…
Ну, еще бы. Это был один из первых свитков с рецептами лекарственных зелий и настоев, которые она собственноручно переписала и перевела. Первый и единственный перевод, за который атемис Сефира отругала ее так, что Герика проплакала весь вечер. С тех самых пор девушка уяснила, что малейшая небрежность и неточность в передаче смысла сказанного или написанного может привести к печальным последствиям или даже к гибели человека. Ей пришлось переписать тот свиток несколько раз, чтобы удовлетворить строгую наставницу, поэтому каждая строчка, каждая цифра и буква намертво врезались ей в память.
– …хорошо запомнила этот рецепт, – закончила мелья. И внезапно ее осенила мысль, показавшаяся ей простой и, в то же время, способной разом решить все ее проблемы. Герика внутренне возликовала и тут же добавила: – Я попробую спасти твоих воинов, Рагнар Кромхарт, и, если мне это удастся, ты должен будешь выполнить мое условие. Только одно. Поклянись перед своими людьми, что сделаешь это.
– Какое еще условие? – Ей показалось, что Рагнар растерялся, но отступать Герика не собиралась:
– Ты откажешься от меня, – спокойно проговорила она. – Моя свобода и неприкосновенность – в обмен на жизни твоих людей.
Вождь северян медленно выпрямился и отступил на полшага, словно она прилюдно влепила ему пощечину. Обжигающий и живой взгляд его глаз в мгновение ока сделался ледяным.
В комнате повисла мертвая тишина, через мгновение взорвавшаяся гулом голосов. Но Рагнар вскинул руку, и все замолчали.
– Во имя Крома, пусть будет так, – сдержанно произнес он, стараясь больше не смотреть на нее. – Делай свое дело, жрица.
Герика с тревогой и каким-то отчаянием попыталась вновь поймать его взгляд, словно хотела что-то сказать ему без слов, но вождь отвернулся и заговорил с соплеменниками. Только лекарь Солмир подошел и осторожно коснулся ее руки:
– Зря вы это затеяли, госпожа, – тихо, чтобы никто не услышал, сказал он. – Северяне умрут, а их вождь обиду запомнит.
Герика молча опустила голову. Но тут же взяла себя в руки и принялась суетиться вокруг мужчин, до сих пор казавшихся неживыми: осмотрела их зрачки, ощупала еще теплые шеи, приложила ладонь к приоткрытым ртам – еле ощутимое дыхание жизни чувствовалось внутри, но оно таяло с каждым мгновением, и мелья бросилась к полкам, уставленным горшочками и флаконами с различными снадобьями.