– Ну, тогда вообще нет никакого интереса! – Тут ей пришла в голову мысль, что он просто затягивает эту беседу, чтобы побольше узнать о ней, в том числе выведать то, в чем Жаклин не собиралась признаваться. – Отстань от меня!
Он нежно прикоснулся щекой к ее щеке:
– Не могу же я это сделать в самый разгар битвы.
– Битва закончена, – фыркнула она, – я давно уже не кричу на тебя.
– Ты меня ранила.
– Каким образом? – поинтересовалась Жак.
– Ногтями.
Она совсем об этом забыла. Впрочем, поделом ему! В ответ на то, что Дэймон превратил схватку у бюро в объятие, она нанесла раны там, куда смогла дотянуться. Однако сейчас Жак не боролась и лежала тихо, предоставляя ему возможность ее освободить.
Все же она не могла удержаться от напоминания:
– Я тебя ненавижу!
– Обещаю, это не навсегда, – уверил ее Дэймон.
– Обещание, которое ты не способен выполнить? Это ничего не меняет.
– Я думаю, сейчас ты уже не так меня ненавидишь. Конечно, тогда, на Карибах, после того как ты нашла записку о выкупе, твой гнев был неукротим. Ты бы, не колеблясь, меня убила. Однако сейчас ты изменилась, ты совсем другая. Разве не так?
– Тебе давно бы следовало перестать считать, что ты меня знаешь. Ты меня не знаешь. А теперь отпусти меня!
Он вздохнул, на этот раз так глубоко, что его грудь снова прижалась к груди девушки, заставив ее соски напрячься, отчего ее щеки снова зарумянились. Затем он перекатился на бок и встал с кровати. Жак не спешила последовать его примеру, сначала она приподнялась на локтях. Жаклин оставалась в таком положении, потому что Дэймон возвышался прямо над ней. Он снял рубаху и стал изучать следы ее ногтей. Боже, надо наконец перестать на него пялиться, когда он полуголый! Девушка понимала это, но не могла отвести взгляда. Он был так откровенно мужествен, так невероятно привлекателен, что она разозлилась – это было так несправедливо!
– Следовало бы подстричь тебе ногти. – В его голосе прозвучали нотки злости. Но какого дьявола он злится?
– Попробуй только, – парировала она.
– Это было бы забавно. – Дэймон с ухмылкой посмотрел на нее. – Однако успокойся, Жак. По большей части ты ведешь себя хорошо. Брось свое упрямство, перебирайся на кровать. Ты же сама убедилась, что она гораздо комфортнее кушетки. – И, чтобы остановить ее возмущение, он предупреждающе поднял руку. – Я имею в виду, одна. Я буду спать на кушетке.
Ну что же, по крайней мере произошедшее между ними принесло плоды в виде кровати. Прежде чем повернуться и принять безразличный вид, Жак про себя рассмеялась. Но завтра, так или иначе, она увидит брата!