– Хорошо, я поняла, – рассмеялась Жаклин. Она подобрала волосы и попыталась заплести их в косу, но это было нелегко сделать на ветру. – Английский джентльмен попросил бы меня перестать вести себя, как стерва.
– Сомневаюсь, что настоящий джентльмен был бы с тобой так откровенен.
– Вероятно, нет, – ухмыльнулась Жаклин. – Во всяком случае, если бы он пытался за мной ухаживать.
– Ты думаешь, я англичанин?
Девушка моргнула от неожиданности и повернулась к нему, потому что в этот момент он слегка отодвинулся, давая ей пространство для маневра. Она была уверена, что он англичанин, но никогда об этом не спрашивала, так что не могла знать наверняка.
– Разве ты не англичанин? – спросила Жак.
– Мои родители – англичане, но я вырос на Карибах. Впрочем, потом меня послали в Англию для завершения образования. Так что, наверное, да, я англичанин.
– А мне показалось, ты даешь мне понять, что ты – не англичанин, – хихикнула она. – Значит, ты жил на острове? И на каком же именно? Ты плавал в жару в теплом океане? Скакал на лошади по пляжу? Играл в войну с такими же, как ты? Убивал понарошку?
Последний вопрос заставил его улыбнуться. Жаклин имела в виду его признание, что они с Мортимером, когда были детьми, вместо драконов сражались с пиратами. Но Дэймон ответил только на один вопрос:
– Мне никогда не нравилась верховая езда. Моя мать подарила мне пони, но потом она уехала, а я вырос, и пони стал для меня слишком мал.
– Это довольно странный способ сказать, что мать умерла. Сколько тебе было лет?
– Семь. Только я не знаю, жива она или мертва. Она сбежала с нашим соседом, и мы никогда больше ее не видели.
Обернувшись, Жаклин заметила, что его лицо искажено ненавистью. Прежде она не замечала, чтобы Дэймон проявлял настолько сильные чувства. Он бывал разозлен, и очень сильно, но выражения столь холодной ненависти она никогда на его лице не наблюдала.
– Я никогда никого не ненавидел так сильно.
Лучше бы он этого не говорил. Жак не знала никого, кто мог бы так ненавидеть собственную мать. Это было неестественное, запретное чувство, и против собственной воли она почувствовала к нему жалость. Чтобы выразить сочувствие и успокоить, девушка чуть было не погладила его по щеке, но вовремя остановилась.
Жак постаралась подавить в себе это неуместное в данной ситуации чувство сострадания и сменила тему:
– А что твой отец? Он так и остался на острове?
– Да.
Дэймон произнес это с такой печалью, что Жаклин снова удивилась. Хорошо, что хотя бы в его глазах погас огонек ненависти. Она не привыкла к тому, чтобы он демонстрировал какие-то эмоции, кроме раздражающего ее постоянно хорошего настроения, а тут вдруг и ненависть, и печаль!