Заявление едва ли можно было назвать непристойным ни по сути, ни по манере высказывания, но светловолосая, круглолицая горничная густо покраснела и подскочила сделать реверанс. Она остановилась только для того, чтобы переброситься парой кратких слов с Пандорой, и после покинула номер вместе с камердинером.
— Что она тебе только что сказала? — спросил Габриэль, следуя за Пандорой, пока она обследовала комнаты: гостиные, служебные помещения, спальни, ванные и частную веранду с видом на океан.
— Она сказала мне сложить платье на кресле, а не бросать на пол. А ещё пожаловалась, что я оставила шляпку на стуле, и кто-нибудь скоро на неё сядет.
Габриэль нахмурился.
— Она слишком с тобой фамильярна. Я подумываю её уволить.
— Ида — настоящий Чингисхан среди личных горничных, — призналась Пандора, — но она всегда напоминает мне о вещах, которые я склонна забывать, и находит те, которые я потеряла. — Когда она вошла в отделанную мрамором ванную комнату, её голос стал слегка отдаваться эхом. — Кроме того, она сказала, что если я не выйду за тебя замуж, то я полоумная ослица.
— Оставим её, — решительно сказал он. Войдя в комнату, Габриэль обнаружил, что Пандора склонилась над большой фарфоровой ванной и теребила два набора вентилей, одни были покрыты серебром, а другие сделаны из шлифованной латуни.
— Почему здесь так много разных кранов? — спросила она.
— Одни для пресной воды, другие для морской.
— Правда? Я могу принимать ванну в морской воде?
— Несомненно, — Габриэль ухмыльнулся, увидев выражение её лица. — Теперь мы не так категорично настроены против медового месяца?
Пандора робко ему улыбнулась.
— Возможно, чуть-чуть, — призналась она и в следующий момент импульсивно бросилась ему на шею.
Чувствуя лёгкую дрожь, которая непрерывно пробегала по её стройному телу, Габриэль крепче обнял Пандору, его весёлость увяла.
— Почему ты дрожишь, любовь моя?
Она уткнулась лицом в его грудь.
— Я боюсь ночи.
Конечно же. Она была невестой, столкнувшейся с перспективой оказаться в постели с малознакомым мужчиной, и уверенной в том, что в брачную ночь её ожидает боль и смущение. Его захлестнула волна нежности, но в то же время тяжёлым грузом в груди легло разочарование. Вероятно, консумация брака сегодня не произойдёт. Он должен быть терпеливым. Ему придётся смириться с любыми шагами, которые она позволит предпринять, а затем через день или два, может согласиться…
— Я бы лучше сделала это прямо сейчас, — сказала она, — чтобы перестать волноваться.
Это заявление настолько ошарашило Габриэля, что он потерял дар речи.