– Успокоился? – гаркнул он. Ив зарычал. – Не слышу ответа! Ты успокоился?
– Да, пусти, – прошипел Ивран.
– Не слышу.
– Я успокоился, пусти!
Только тогда Дар отпустил парнишку и поднялся на ноги. Он отряхнул руки и одежду, поморщился и вернулся ко мне.
«Дарентел! Не смей!» – мысленно потребовал я, прорываясь сквозь толщу браслета.
«Он первый начал», – долетел ответ.
Ив, сплевывая кровь, потащился на свое место и плюхнулся на рванину. У него под глазом начинал наливаться синяк. Губа опухла, и теперь Ивран походил на разбойника с большой дороги. Зато другие обитатели камеры косились на Дара с явным уважением. Много ли надо, чтобы тебя начала уважать горстка парнишек? Всего лишь доказать свою силу. И в какой-то степени справедливость. Что ж, первый раунд остался за Даром. Не скажу, что был этому рад – Ива было жаль, но Дар прав. Ивран начал первым и не сумел вовремя остановиться.
Вдруг лязгнул дверной замок. Этот звук никогда не предвещал ничего хорошего. Я тут же закрыл Дара плечом – может, эти ублюдки ненадолго забудут о его существовании. Ив, наоборот, подался вперед, всегда готовый к бою. А я мечтал только, чтобы крон не делал глупостей. Не время и не место проявлять героизм.
– Ты и ты, – ткнул жироподобный Дербер пальцем-сосиской в Майла и Фэнси. Они, наверное, были самыми юными среди нас. Только бы оба выжили!
Ребята безропотно поднялись на ноги. Они знали, что сопротивление бесполезно, пока на них браслеты. Да, мерзкую штуку все-таки изобрели маги Ладема. Мерзкую, если использовать ее не по назначению. Дербер оставил на полу кувшин воды и булку черствого хлеба, плюнул в нашу сторону – и ушел. Дверь закрылась – с теми же противными лязгом и грохотом.
– Это что было? – тихо спросил Дар.
– Верх жестокости и тупости, – ответил я. – Эти парни либо покалечат друг друга, либо убьют. Иначе и то и другое может сделать Дербер.
– Дербер – это Свин?
– Хорошее прозвище, – несмотря на ситуацию, я улыбнулся. – Да, это Свин. Он тут главный по боям. Раз взял двоих, может вернуться снова. Смотря какой будет прибыль и много ли зрителей.
– Мразь, – прошептал Дар.
– Хуже, – откликнулся Ив. – Это уже не человек. Это – настоящее чудовище.
Дарентел
Мой привычный мир медленно распадался на части. За всю жизнь я чувствовал такое лишь дважды. В первый раз – после смерти возлюбленной и предательства друга. Во второй – когда узнал, что мать обрекла меня на гибель. И надеялся, что больше никто и никогда не вернет меня в этот огненный круг, из которого так тяжело вырваться. В этой камере было слишком душно. Стены давили. Я не привык так долго находиться в одном помещении. Но дело было не в этом. Дело было в парнях, которые месяцами ютились в этой коробке и зубами выгрызали возможность жить. Нужно было хоть раз увидеть их лица, чтобы понять: принятые законы слишком мягки. И пока я не прикажу вздернуть на воротах Ладема каждого такого, как Свин, ничего не изменится.