— На одного раксаша? — пыталась пошутить я.
— Вообще-то, ещё и на тех, кто внизу.
Я спустилась по лестнице, поддерживаемая им, и, неуверенно улыбаясь, позволила ему вывести меня из дома. Нас встретили настороженно, но, заметив довольную улыбку Мира, расслабились.
— Она с нами, — сообщил он, мягко касаясь небритой щекой моего виска, посылая этим дрожь в колени, — И выбрала меня ментором.
Кам едва заметно скривился, остальные одобрительно улыбались и зачем-то пожимали Мира за запястье, обёрнутое широкой кожаной лентой. Я, смущаясь, вывернулась из его рук и подошла к микроавтобусу. Внедорожника возле дома уже не было.
— Антон с Марго уехали, — пояснил материализовавшийся рядом Камиль.
Он забрался вовнутрь и протянул мне руку, помогая войти. Не задумываясь, вложила в неё свою ладонь. Кам резко дёрнул меня на себя, усаживая на колени и обхватывая за талию. Я вскрикнула и, упираясь в твёрдую грудь, попыталась сползти с него.
— Ты не ответила, ты с кем-нибудь встречаешься? — вибрирующий голос наполнил салон, — Могу я претендовать на статус твоего спутника?
Оцепенев от его напора, я не сразу осознала, что в машину вошли остальные, но никто даже не пытается мне помочь.
— Пусти… — задыхаясь от страха, пропищала я.
— Ответь мне.
Я беспомощно оглянулась, но все хмуро смотрели на нас, не вмешиваясь. Кам трансформировался, всё меньше напоминая самого себя. Сильные пальцы впились мне в бока, распарывая футболку и разрывая кожу. Мои попытки освободиться были заведомо провальными: он крепко держал меня, не сводя с меня завораживающих зелёных глаз и часто дыша. Судорога свела напряженные мышцы и заставила прогнуться в спине, запрокинув голову.
— Перестань, прошу… — с низким стоном сорвалось с моих губ.
Внезапно меня окатило чужой плохо контролируемой злостью и это подстегнуло мои собственные инстинкты. Никогда моё изменение не происходило так молниеносно. Я стала чуть выше, тоньше и, вытащив руки из захвата, вцепилась в смуглую открытую шею. Он удивленно вздрогнул и перехватил мои запястья, пытаясь освободиться. Мои жёсткие когти легко вошли в мышцы, и кровь заструилась вниз за ворот футболки. Впитавшись в мою кожу, она вырвала из горла животный рык.
— Никогда, — прохрипела я, почти не понимая, откуда появилась такая нечеловеческая ярость, огрызаясь, ощутив как меня стаскивают с Кама и фиксируют на полу, обхватив жёсткими руками.
— Тихо, девочка, тихо. Ты дала ответ. Мы все услышали.
— Ненавижу, — взвыла я, не не понимая откуда во мне столько боли, — Твари! Пустите!
— Север, сестрёнка, мы не могли вмешаться. Этот ритуал нельзя нарушать, — шептал Гор мне на ухо.