— Прошу… — выдохнула я, и он заворожено уставился в мои глаза.
На его коже играли брошенные моей радужкой синие блики. Через мгновенье он жадно целовал меня. Обхватив запястья одной рукой, другой оглаживал мое тело, сквозь ткань. Мне нужно было просить его остановиться, но я задыхалась от восторга и, не сумев вырвать руки, я обхватила его ногами за талию. Одобрительно пробормотав что-то в мою взмокшую кожу он прошелся ладонью по бедру, пробираясь под платье.
— Мир, — простонала я и внезапно осознала все происходящее.
Фат, ощутив, как я оцепенела, застыл и, мучительно долго выдохнув, перекатился на бок. Непослушными руками я поправила подол и прижала к горящим щекам прохладные пальцы. Я не понимала, как могла позволить ему все это и почему была готова позволить еще больше. Не зная как смотреть на него, попыталась отодвинуться. Мужчина сгреб меня в охапку.
— Рина, сладкая, перестань переживать, — он поцеловал меня в висок, — Ты под воздействием моих феромонов. Ты убегала и я догнал. У нас так происходят все волчьи свадьбы.
— Что?!
— Этот ритуал признают любые старейшины…
— О чем ты говоришь? — против воли я уткнулась ему в шею и втягивая странный тягучий аромат трав.
— Знаю, что ты к этому не готова. Я не хотел торопиться, но все вышло из-под контроля.
— Мы же не знакомы и не любим друг друга, — протестовала я.
— Ты говоришь как человек, — он счастливо улыбнулся, — Им нужна вся эта мишура. У нас же все иначе. Я еще вчера понял, что ты моя пара, моя спутница, моя часть. Грязная, уставшая девочка, спасшая волка и не испугавшаяся его семьи.
— Испугалась, — я упорствовала из принципа.
— Не так как должна была бы. Ты спорила со мной. Со мной уже лет двадцать никто не спорил! Ты мне даже угрожала!
— Сколько тебе лет? — вдруг заинтересовалась я, поняв, что таким взрослым он не выглядит.
— Не беспокойся, уже совершеннолетний.
— И все же.
— Мне сто восемь.
— Твою мать! — не сдержалась я.
— Ты чего? — Фатон выглядел удивленным, — Ты разве старше? Для тебя это важно?
— Важно? Важно?! Да ты… — я отчаянно отталкивалась от него, понимая, что силы не равны.
Он сел, не переставая прижимать меня к себе, и прохрипел:
— Если ты продолжишь… Лапонька, я прошу, успокойся и дать мне остыть.
— Ты… животное, — пробормотала я, все же послушно замерев.
— Поверь! Тебе это понравиться. Ты ведь тоже не рыба, милая, а иначе не потянулась бы ко мне.
— Ты не понимаешь, — я положила голову на широкое плечо, — и даже не представляешь, какие со мной будут проблемы.
— Ты теперь моя со всеми вытекающими, так что я буду решать все, теперь уже наши, проблемы.