Его поддержали дружным смехом все, кто расслышал. Возможно, я немного покраснела, но голову опустить себе не позволила. Сказала уверенно:
— Я прибыла на Остров Вождей не как подстилка или жена Криита, уважаемый шаман. А чтобы встретиться с его великим отцом как представитель своего народа. И нет, во мне нет его ребенка.
— Подстилка! — сделал вывод шаман справа. — Любовь не чувствую, но сильная страсть имеется. Она как будто даже и не хочет понести от сына вождя.
— И все-таки что-то с ней не так, хоть говорит правду, — подхватил шаман слева.
Тот, что в центре, кивнул, соглашаясь, и снова озадачил неуместным вопросом:
— Почему твои волосы не имеют цвета? Это какая-то болезнь?
— Нет… — растерялась я. — Не болезнь.
— Не болезнь! — будто эхом отозвался шаман справа.
— Не болезнь! — поддакнул шаман слева. — Она сразу родилась с такими волосами. Хотя нет… она родилась с похожими, а эти — не ее. Но магии в ней нет.
Они могли раздражать и каждый по отдельности, а все вместе являли собой многоликое и многоголосое раздражающее пугало. Центральный на фоне остальных даже выглядел вполне разумным:
— Повтори, какое имя тебе дал отец? А то если я буду звать тебя подстилкой, то начну путать с другими подстилками.
— Тесса, — буркнул я. Он был груб, но я каким-то образом чувствовала, что он груб сам по себе, а не потому, что хочет меня обидеть.
— Добро пожаловать в сердце Родобесских островов, Тесса!
— Спасибо.
Я искренне удивилась неожиданной доброжелательности. Но высокий шаман тут же опустил меня на землю:
— Но разве Криит не мог найти кого-то… с цветными волосами? Хотя мне нравится твоя светлая кожа. А с волосами можно что-нибудь сделать? Можно ведь? — он будто интересовался у приятелей, те в ответ только плечами пожимали.
Я не выдержала:
— Уважаемый шаман, а ты не суди о человеке по цвету волос! Я ведь не сужу тебя по лысине.
— А по чему же тогда судить? — изумился он, но при этом заулыбался.
— Не знаю… По характеру, убеждениям…
— Милое странное дитя чужого народа, — он даже немного наклонился, словно хотел открыть что-то секретное. — Пока я не узнаю твой характер и убеждения, то буду судить по цвету волос. Так тысячи веков до меня было, и после меня будет. Кто я такой, чтобы менять порядки?
Я вздохнула тяжело. Криит уже шел к нам, а за ним семенила его жена. Ответила — не шаману, а скорее самой себе.
— Вот потому-то мир таков, каков есть. Никто не считает себя вправе менять плохие порядки, зато каждый готов судить другого по какой-то ерунде.
Криит широко улыбался. Шаманы повернулись к нему, приветствуя.