Она, конечно, не собиралась навязываться Харрисам на ужин. Но когда Ава позвонила сестре поделиться своим переживаниями, Эмма твердо настояла, чтобы младшая обязательно пришла сегодня к ним. Она прекрасно знала, в каком ужасном состоянии ее младшая сестра пребывала после своих провалов, и не собиралась оставлять ее один на один со своими демонами. О большем Ава и просить не могла. Эмма умела ее успокоить, да и Мэтт, вступив в их компанию, всегда был рад поддержать. Хоть он и Ава никогда не считали друг друга особо близкими друзьями, но были одной семьей и одинаково сильно любили Эмму, в то время как она также бесконечно любила их обоих.
В целом же, глядя на Харрисов, Ава не могла представить более удачной пары для сестры. Мало того, что Мэтт и Эмма дополняли характеры и темпераменты друг друга и часто совпадали в суждениях и мнениях, они очень подходили внешне. Оба невысокого роста, крепко сложенные и даже в чертах их лиц присутствовало что-то перекликающееся. Разве только Мэтт был русым и сероглазым и не таким ярким, как его темно-рыжая и зеленоглазая жена. К тому же она любила пеструю и интересную одежду, в то время как ее муж предпочитал простоту и незатейливость. Но оба с гордостью носили кладдахские[3] кольца в качестве обручальных, пускай Мэтт был всего лишь на половину ирландец, а родился и вовсе в Штатах.
Конечно, они спорили и ругались. Не раз Ава успокаивала и поддерживала Эмму после очередной ссоры с Мэттом, сердцем чуя, что они скоро помирятся, и всегда оказывалась права. Интуиция ее никогда не подводила, да и не так уж часто Харрисы ругались. Не больше других пар и возможно даже чуть меньше. В любом случае, через какие бы трудности Харрисам ни приходилось проходить, в глазах Авы они выглядели почти эталоном отношений. Она была очень рада за сестру, но, смотря на них со стороны, веселых, дружных и понимающих друг друга с полуслова, невольно задумывалась, а повезет ли ей когда-нибудь так же? И чем дольше она оставалась одна, тем более неутешительным становился предполагаемый ответ.
Ее бывший, Чарльз, бросил ее чуть больше года тому назад, и с той поры ее личная жизнь выглядела совершенно бесперспективной. На работе было глухо, да и сама Ава чуралась служебных романов. Но даже в тех местах — от баров до спортзалов, — куда ее периодически вытаскивала Эмма, она не находила никого, кто бы мог ее заинтересовать. Чикаго был огромным и многолюдным городом, но перед Авой он представал совершенно пустым и полным одиночества.
С другой же стороны, Ава не чувствовала себя до конца готовой начинать простые и нормальные, «ванильные» отношения без игр во власть и подчинение. Да, у них с Чарльзом все было серьезно, они даже жили вместе какое-то время, путешествовали по другим штатам и странам и со стороны выглядели как любая другая пара, но мало кто знал, что их познакомили и объединили общие нетипичные пристрастия. А потом он ушел, не дав ей даже шанса уговорить его остаться, и их разрыв повлек для Авы самые неприятные последствия, из-за которых она вынуждена была начать невыносимую борьбу с собой. Как ей казалось, она даже добилась кое-каких успехов, но совершенно не была уверена, что сможет начать отношения с новым мужчиной и спрятать от него свои… наклонности. Она готова была скрывать происхождение своих бесчисленных шрамов, но не могла точно сказать, сможет ли сдержаться хотя бы от намеков на свои тайные желания, хватит ли ей обычного секса безо всяких странных и пугающих игр и не испортят ли будущие отношения отголоски ее прошлого. Ведь то, что с ней происходило, что она делала и позволяла делать с собой, нельзя было так просто оставить позади. Все это постоянно было с ней, внутри нее, в самой ее сути и упорно пыталось выбраться наружу, провоцируя Аву на поиски отдушины в легкой приятной боли и стыдливом фантазировании о запретном. Совесть жгла и мучила, ведь она дала обещание и изо всех сил старалась поверить, что поступает так ради своего же блага.