— Тебя это в любом случае не касается, — отрезала я, чувствуя, как от выпитого зелья возвращаются силы, и проясняется сознание.
Салем с шумом выдохнул воздух и сердито сжал губы.
Лая, наблюдавшая за нами, недовольно прикрикнула:
— Ну, хватит вам. Ева, он прав, ты должна рассказать.
— Что рассказать? — Спросила устало. Эта небольшая перепалка, кажется, стоила только что вернувшихся сил, и я снова почувствовал слабость.
— Всё. — Категорично заявила Лая. — Вампиры просто так не теряют сознание и не лишаются сил, сказав несколько предложений.
Да, она тоже это заметила. Налив из графина той же мутной жидкости, сунула стакан мне в руки.
— Пей. И рассказывай. Как часто с тобой такое происходит?
Я снова послушно проглотила горьковатая зелье и, ощутив прилив сил, сказала:
— Это первый раз.
— Но ведь этому что-то предшествовало?
Я вздохнула и решила ничего не утаивать, в конце концов, я ведь и собиралась поговорить об этом с ней. А на Салема плевать.
— Да. Странная слабость и головокружение. А ещё, знаешь, — я подняла на неё глаза, — иногда так тоскливо становилось, хоть волком вой. Причём, это чувство возникало даже рядом с Риком. Но в последнее время это чувство сменилось безразличием. Ко всему. Я даже есть почти перестала, просто не хочу.
— И как давно это началось?
Я подтянула колени к груди и, обняв честно сказала:
— Через два дня после первой выставки в Эверетте.
Лая помрачнела и посмотрела на Салема.
— Мы должны рассказать Кайлу.
— Нет! Нет, пожалуйста, — я вцепилась ей в руку, — не говорите ему ничего.
— Дорогая, — она говорила со мной, словно с ребёнком, — Кайл не простит нам, если мы ему не скажем.
— Ты знаешь, что со мной? — я посмотрела на нее в упор.
— Догадываюсь, но нужно убедиться. Мы поговорим, но позже, а сейчас тебе нужно отдохнуть.
Она мягко, но настойчиво уложила меня на подушки, и я даже не слишком сопротивлялась, потому что сил снова не осталось. Последнее, что отложилось в сознании — это взгляд Салема. В этом взгляде было столько нежности, что, скорее всего это было уже частью сна, в котором я выдавала желаемое за действительное.
Как ни странно, сон помог, а может, помогло зелье, сваренное Лаей, но проснулась я полной сил и не в самом плохом настроении. Даже аппетит вернулся, и я с удовольствием совершил набег на кухню, где меня и нашёл Кайл. И минут десять не выпускал из объятий, то ругая, то радуясь, что со мной всё хорошо. А потом отстранился и сказал:
— Нам нужно серьезно поговорить, идём в кабинет.
В кабинете уже ждали Лая и, как ни странно, Салем. Я споткнулась о его взгляд. Я не смогла понять, что в нём было, но зато точно знаю, чего в нём не было. Насмешки. Я вдруг отчётливо осознала: в нём что-то изменилось. Но подумать над этим не успела. Кайл усадил меня в кресло, а Лая, заглянув в глаза, произнесла: