Однако поток мыслей прервал еще один удар, на этот раз трёх противников сразу. Они и так шли довольно быстро, но, приблизившись к атаке, значительно ускорились. К счастью, Эдмунд успевал уворачиваться от их ударов, но с наступлением каждого нового врага это было все труднее и труднее. Холодные склизкие пальцы то и дело приближались к горлу юноши, жаждая сдавить его как можно крепче, а блестящие лезвия касались кожи. Мертвецы стремились пролить как можно больше крови своей жертвы. Пока что не пролили ни капли.
Мельком глянув в сторону, Эдмунд, к своей досаде, заметил, что и Кэт со всех сторон окружали зомби. Она немного отошла, но вовсе не на безопасное расстояние — скорее даже на ещё более опасное. Причём явно не потому, что просто не рассчитала, а по собственному желанию.
Стоя под массивным стволом, служившим частью «свадебной арки», она обдавала зомби потоками обездвиживающих заклятий, от которых одна часть действительно беспомощно падала на землю, а другая лишь яростно отмахивалась, как от навязчивых насекомых. Кажется, с каждой минутой боя положение и вправду становилось безнадёжным…
Между тем врагов становилось все больше. И цель у них явно стояла лишь одна — зачем-то пополнить свои ряды новыми участниками, такими же кровожадными, агрессивными. Или просто поубивать как можно больше. Но в последнем смысла для них было не так много, потому что вряд ли они подчинялись кому-либо, кроме самих себя, — или кроме того, что управляло таинственной землёй, обращая безмолвные трупы безумными гневливыми созданиями.
Окончательно осознав, что победа точно не за ними, Эдмунд чуть отошёл от врагов, произнёс несколько обездвиживающих заклятий и запустил их в приближающихся зомби. Этот шаг не особо помог, потому что, пока Саннорт осуществлял заклинание, к нему успели приблизиться другие зомби — по этой причине он не использовал его ранее. Однако это был единственный выход, когда он собирался связаться с Кантидой, а его буквально со всех сторон окружили беснующиеся мертвецы. Зомби замерли не все, но на несколько секунд атакующих стало меньше. Эдмунд ещё немного отступил и, стараясь сосредоточиться лишь на связи с Кантидой, закрыл глаза. Чётко представил хрупкую девушку с бледной кожей, овальной формой лица, чуть выраженными скулами, большими ядовито-синими глазами, в которых всегда плескались какие-то далёкие думы, дугообразными бровями, изящным носом, средней толщины губами и кислотно-рыжими волосами, с нарочитой небрежностью спадающими на лицо, закутанную в чёрный плащ — такой она предстала ему в момент последней встречи. И тихо произнёс: