Кажется, перья Максима осыпались, а на его теле образовывались раны, глубокие, болезненные. Но он продолжал лететь вперёд, указывая нам выход. А звуки клича периодически нарушили гулкие выстрелы, которые осуществлял Антон, когда голуби подбирались совсем близко.
— Зовите Эльвиру! Скорее зовите Эльвиру! — закричал Макс, пытаясь заглушить треск демонического пламени. Затем он добавил ещё что-то, кажется, важное, но этого я не услышала: рокот и клич оказались громче, гораздо громче.
Но вот — выход. Я крепко схватила за руку Антона, с яростным азартом сжимавшего оружие. Нужно было звать Эльвиру, настало время возвращаться из адского безумия. Возвращаться, пока голуби не захватили нас, пока не пронесли по свободам бесконечного здания. Пока не размазали наши головы о каменные стены.
Я принялась громко и чётко звать Эльвиру, ясно рисуя в воображении место, из которого мы отправились в Предъадье. Место гибели Ани, уголок моего деяния и порока. Ненавистные заросли. Захваченный голубями город.
Все закрутилось, начав темнеть и метаться в пространственным круговороте. Где-то гордо вскрикнул демон, а где-то болезненно застонало чудовище, измученное, истерзанное. Изувеченное собственными обозлёнными сородичами. Но ничего из того, что с ним сделали, мы не увидели. Потому что уже летели сквозь пустоту, отдаляясь от ужасного места, которое, кажется, ещё надолго обещало остаться в моей памяти…
=== Глава 27. Проекция ===
Я все ещё пыталась отойти от Предъадья, злобного, холодного, бездушного. От угрюмых стен замка и магии. От демонических воплей и стремительно приближающихся голубей. От всего, что с нами там произошло, что приключилось в неизведанных проклятых землях.
Это было странно, жутко странно, ненормально и безумно — кажется, мы немного сошли с ума, но цели добились, потому что заветный пистолет теперь был в наших руках. И даже помог нам. Без него бы мы просто не выбрались, без него не справилась бы с полчищами голубей, охраняющих крепость.
Конечно, должную благодарность следовало отдать Максиму, но его уже с нами не было. И не будет. Никогда. Они убили его, окутали кровожадным пламенем, спекли тело и оперение. Они отобрали у него все: жизнь, деньги, облик. Теперь он был в аду, далёком, неведомом. Или нигде. Потому что ад он предал, а других путей для него, демона, просто не существовало.
Но лично я гордилась им как минимум потому, что быть голубем — не лучшая перспектива. С тупым видом ходить по улицам, клевать первые попавшиеся зёрнышки, изображая безобидных созданий, когда с перьев стекают реки крови, — странно это. Странно и непонятно. Особенно для меня, к счастью, родившейся человеком, а не голубем.