- Ты представляешь, сколько труда было затрачено и для чего? - я подбрасывал тяжелый амулет или медальон на ладони, глядя в пропасть. Представил, как он блинчиком нырнёт в облачное море, если запустить им со скалы. И положил его в карман. С сожалением подумал, что любопытно было бы взглянуть на храм любви, но Тане предложить постеснялся.
Когда мы выходили из портала, меня дернуло. Что-то держало меня за темным зеркалом. Я вернулся обратно.
- Ты чего? - спросила Кошка. Я достал из кармана каменный круг с рисунком, повертел его в руках и держа в кулаке попытался выйти. Никаких затруднений до того момента, как мне оставалось вытащить руку с амулетом. Но он упорно отказывался выходить на божий свет. Тогда я разжал ладонь и чувствуя, как шершавый кругляш съезжает, достал руку из портала. Мы с Таней сейчас же вернулись обратно. Медальон мирно лежал у наших ног у самой границы тёмного зеркала.
- Дела...
А дело было в том, что колдовские вещи миров нельзя было вынести за их пределы. Именно поэтому мы и лягушонка в Москве оставили. При переходе сквозь портал всё, созданное в мирах, пропадало. Бесследно. И каменный кружок с изображением змея, если он был создан тёмными мирами, должен был пропасть при выходе за пределы мира Алтаря. А вот если он был реальный, то с ним не должно было быть проблем при выходе на Землю.
- Слушай, давай оставим его здесь, выйдем, а потом я одна зайду?
- Пробуем, - мы вышли. Кошка зашла обратно и сейчас же вернулась.
- Его там нет.
Мы зашли оба - амулет лежал под ногами у самой границы портала.
- Я не знаю, что это, но это - твоё. И, похоже, он будет лежать здесь сколько угодно, пока ты его не заберёшь.
- Ладно, - мне было немного неловко, что я утащил себе с Алтаря что-то, что, возможно имеет какую-то ценность, - думаю никому, кроме Викинга, не стоит об этом рассказывать. Я наведу справки у Берендея. Если кто-то что-то и знает, то только он.
- Хорошо. Передай Кириллу, что его папка у меня.
На подходе к дому, на детской площадке я заметил одного знакомого, встретить которого больше не чаял. При виде меня он встал с детских качелей и улыбнулся. Улыбаться он умеет, это я помню, но не много ли сюрпризов, для одного дня?
- Вы не перезвонили, - по-русски он говорил вполне сносно, но в отличии от Москвы-80 в реальном мире чувствовался акцент.
- И что? - я понимал, что просто так от меня не отстанут и как минимум переговорить придётся. Сели тут же, на детские качельки.
- Продолжу, с того момента, на котором мы закончили: Вам удалось то, что не удалось нам. Вы считаете миры в темноте благом для человечества?