стать ровно, а затем отпустить.
– Ты в порядке? – поинтересовался я.
Она смотрела на меня несколько секунд, кивнула.
– Да. Боже, ты действительно твердый.
Я рассмеялся и отступил назад.
– Если тебя это утешит, моя сестра говорит, что у меня мягкое сердце.
– Рада это узнать.
Она снова повернулась к кнопкам и нахмурилась. Мы не двигались ни вверх, ни вниз. Мы
совершенно никуда не двигались. Я не взялся бы объяснять, что это значит.
– Куда ты тыкнул? – уточнила она.
– Кнопку «вниз». Уверен, это было совпадением, что сработало.
Она попыталась повторить мой подвиг. Но безрезультатно. Снова нажала кнопку «вниз».
Ничего. Опять «вверх»? Я молча наблюдал, полагая, что поступил бы также. Нет смысла
дублировать усилия. Лекси повернулась и посмотрела на меня.
– Что теперь?
Она спросила так, будто я должен это знать. Поэтому я шагнул вперед и несколько раз
легонько стукнул по панели с кнопками. Кажется, мы застряли где-то между седьмым и
восьмым этажами, что не очень хорошо. Если ситуация станет критической, я бы не
чувствовал себя в безопасности, открывая двери, когда под ногами нет пола.
Я ударил по «семерке» в надежде, что это может заставить лифт двигаться. Нет.
– Попробуй «восемь», – ее голос снизился до шепота. Надеюсь, что не от паники.
Клаустрофобия – последнее, что нам сейчас нужно.
Тыканье по кнопкам ни к чему не привело. Вокруг нас тишина. А я смотрел на тревожную
кнопку и думал, как долго мы проторчим здесь, прежде чем один из нас ее нажмет.
– Я вызываю техника, – Лекси прошла мимо меня и придавила кнопку со значком
телефона. Телефона здесь нет, поэтому я очень удивился, когда звон заполнил кабину.
– Техобслуживание. Это Боб.
Лекси расслабилась.
– Привет, мы в лифте в «Берлингтон-Тауэр», и кажется застряли. Мы никуда не едем.
– Твою мать, – отвечает техник. – Этого я и боялся.
Стоп, что? Не самый обнадеживающий ответ.
Лекси бросила на меня взгляд, полный паники, и я сделал шаг вперед так спокойно, насколько это только возможно.
– Эм, Боб? – постарался я придать голосу независимость. – Что здесь происходит?
Молчание. Долгое.
– Алло? – проговорила Лекси в ту самую минуту, когда в лифте раздался щелчок. Я
подумал, что мы с ней одинаково сильно боимся, что наш друг Боб может нас кинуть.
Но Боб все еще на связи, и его следующие слова были сказаны мрачным тоном.
– Слушайте, мне очень жаль, но вы застряли.
Охренеть.
– Прошу прощения? – Лекси говорила, а ее голос немного дрожал.
– За-стря-ли. То есть не будете двигаться час, может два. Может и подольше.
Лекси посмотрела на меня, широко раскрыв глаза, и прижала руку ко рту.