По произведенному, 1 марта, судебно — медицинскому освидѣтельствованію, оказалось, что трупъ Калмыкова, найденный въ магазинѣ Мазурина, совершенно истлѣлъ и высохъ съ правой стороны въ такъ — называемую мумію, лѣвая же сторона менѣе высохла и мѣстами превращена въ мажущуюся массу; мягкія части на передней и правой сторонѣ шеи разрушены и уничтожены, вслѣдствіе чего представлялась полость, которая начиналась сверху, спереди праваго уха почти до половины шеи, а въ поперечномъ направленіи приблизительно отъ грудно — сосковой мышцы правой стороны почти до подъяичной, лопаточной лѣвой стороны; правая сонная артерія раздѣлена поперечно, лѣвая же неповреждена.
По мнѣнію врача, производившаго осмотръ трупа Калмыкова, смерть послѣдовала ему отъ чрезмѣрнаго кровотеченія, вслѣдствіе безусловно смертельной раны шеи, произведенной разрѣзаніемъ органовъ и важныхъ для жизни сосудовъ шеи. Разрѣзъ, по всему вѣроятію, былъ произведенъ въ пространствѣ между подъязычною костью и щитовиднымъ хрящомъ. — 2‑го марта подсудимый Мазуринъ, въ дополненіе къ вышеизложенному своему показанію, на предложенные ему слѣдователемъ вопросы, показалъ, что 14 іюня дверь Калмыкову отперъ онъ; изъ домашнихъ его, Калмыкова никто не видалъ, потому что Калмыковъ входилъ въ одну переднюю; когда же онъ уходилъ съ Калмыковымъ въ магазинъ, ихъ никто не видалъ, на дворѣ на встрѣчу имъ никто не попадался. Уходя изъ передней, онъ оставилъ дверь незапертою. При входѣ Калмыкова въ переднюю, онъ, Мазуринъ, спросилъ его, отчего онъ пришелъ позднѣе одиннадцати часовъ, какъ обѣщался наканунѣ, на что Калмыковъ отвѣчалъ: потому что съ братомъ пилъ кофе. Пришедши въ магазинъ, онъ изъ передней комнаты принесъ два стула и поставилъ къ столу, стоявшему въ задней половинѣ комнаты, изъ которыхъ на одинъ сѣлъ Калмыковъ и закурилъ папиросу, разговаривая съ нимъ о вещахъ, которыя нужно было выкупить, и прочитавъ записку о вѣсѣ брилліантовой брошки, сосчиталъ что она стоитъ. Поговоривъ съ нимъ четверть часа, онъ, Мазуринъ, пошелъ къ конторкѣ и, вынувъ оттуда открытую бритву, нанесъ ею Калмыкову рану съ праваго бока, въ то время, когда онъ сидѣлъ на стулѣ. Онъ помнитъ, что въ то время, когда нанесъ Калмыкову рану, Калмыковъ вскочилъ со стула и бросился въ уголъ къ окну, гдѣ вскорѣ и упалъ, причемъ застоналъ. Свои руки, замаранныя кровью, онъ вытеръ бумагой въ магазинѣ, а потомъ вымылъ ихъ на квартирѣ; сюртукъ и брюки, оказавшіеся въ крови, снялъ тоже на квартирѣ. Въ концѣ втораго часа, онъ ходилъ въ сиротскій судъ подавать, прошеніе, но опоздалъ и оставилъ его тамъ у столоначальника; вечеромъ, купивши клеенку и ждановской жидкости, ходилъ часу въ девятомъ въ магазинъ. Въ это время онъ съ Калмыкова сорвалъ часы.