Инспекторъ врачебнаго отдѣленія Гутцейтъ показалъ: «Всѣ найденные при освидѣтельствованіи подсудимой признаки доказываютъ, что она родила; несомнѣнный же признакъ составляетъ рубецъ на шейкѣ матки. Ребенокъ, судя по имѣющимся въ дѣлѣ даннымъ, былъ способенъ къ самостоятельной жизни и родился живой. Приблизительно можно опредѣлить и черезъ два мѣсяца время родовъ. Фибраиды[5] никогда не выходятъ изъ матки, тѣмъ же процессомъ, какъ и ребенокъ, а остаются въ маткѣ или же каналѣ; разрыва же шейки матки они не могутъ произвесть. Мѣра длины ребенка зрѣлаго весьма различна. Легочная проба несомнѣнно доказываетъ родился ли ребенокъ живой или мертвый. Твердость кожи есть признакъ зрѣлости ребенка, отъ холода же кожа не твердѣетъ. Родовая смазка остается на ребенкѣ 5–6 дней, но можетъ остаться и очень долго, если ребенокъ лежалъ подъ снѣгомъ, какъ въ данномъ случаѣ. Молозиво можно отличить отъ молока и простымъ глазомъ. Болѣзней, кромѣ беременности, я не знаю, которыя бы вызвали появленіе молока у женщины.
Акушеръ врачебнаго отдѣленія Черновъ полагалъ, что совокупность всѣхъ признаковъ, найденныхъ у подсудимой доказываетъ, что она родила. Рубецъ, по его мнѣнію, происходитъ только отъ родовъ. Выдѣляющееся изъ грудей молоко, отдѣльно взятое ничего не доказываетъ, по его мнѣнію. Далѣе онъ показалъ, что женщину, разъ уже родившую, всегда можно отличить отъ не родившей; что для зрѣлаго ребенка длина въ 12 дюймовъ не достаточная, что половые органы черезъ двѣ недѣли послѣ родовъ наружно приходятъ въ нормальное положеніе и къ тому же сроку прекращаются и послѣродовыя очищенія; вели же послѣднее бываетъ и раньше, то, какъ исключеніе, и что фибраиды, выходя изъ матки, могутъ произвесть такое же измѣненіе въ организмѣ женщины, какъ и роды, и отличить эти признаки будетъ тогда едва ли возможно.
Изъ экспертовъ, вызванныхъ защитникомъ, орловскій городовой врачъ Лебединскій старался доказать, что всѣ признаки, найденные у подсудимой не составляютъ несомнѣнныхъ доказательствъ тому, что она родила, главнымъ образомъ потому, какъ онъ выразился, что только до 10-ти дней послѣ родовъ (мнѣніе поддерживаемое и Касперомъ), можно по извѣстнымъ признакамъ сказать съ достовѣрностію, что женщина родила; послѣ же этаго срока всѣ признаки мало — по — малу изчезаютъ, а признаки, открытые у подсудимой, могли образоватся и вслѣдствіе предшествовавшей болѣзни извѣстнаго рода, и не одной только беременности. Такъ открытый рукавъ влагалища есть несомнѣнный признакъ родовъ по прошествіи первыхъ 6 часовъ неболѣе; у подсудимой это явленіе могло быть и слѣдствіемъ какой — либо атрофіи, присутствіе молока въ грудяхъ замѣчается и у невинныхъ дѣвушекъ при задержавшейся менструаціи или внутреннихъ опухоляхъ, это явленіе замѣчаемо было даже у мущинъ. Отсутствіе же послѣродовыхъ очищеній до истеченія четырехъ недѣль послѣ родовъ невозможно по мнѣнію Брауна. Вообще, сказалъ этотъ экспертъ, я готовъ буду признать, что подсудимая родила, судя по найденнымъ у нея признакамъ, только тогда, если мнѣ докажутъ несомнѣнно, что она не страдала въ недавнее время такою болѣзнею какъ фибраиды или ей подобною. Присутствіе зрачковой оболочки, по мнѣнію эксперта, несомнѣнно доказываетъ, что ребенокъ не доношенъ былъ даже до конца седьмаго мѣсяца, и по этому не можетъ считаться родившимся способнымъ къ жизни. — Слѣдуетъ припомнить, что г. Лебединскій участвовалъ во вторичномъ освидѣтельствованіи подсудимой 6‑го мая и вмѣстѣ съ прочими членами врачебнаго отдѣленія подписалъ актъ, имѣющійся при дѣлѣ и на судѣ прочитанный. На вопросъ товарища прокурора почему экспертъ давалъ одно заключеніе въ маѣ, а другое, совершенно противоположное ему, даетъ теперь на судѣ, экспертъ сначала отвѣтилъ, что онъ считаетъ неумѣстнымъ отвѣчать на этотъ вопросъ; на разъясненіе же предсѣдавшаго, что для устраненія у присяжныхъ сомнѣнія на счетъ его показаній, полезно бы было ему дать отвѣтъ на вопросъ товарища прокурора, г. Лебединскій выразился такъ: «случается, что иной разъ посмотришь на дѣло близоруко и выведешь изъ него заключеніе, которое, однако, при болѣе зрѣломъ обдумываніи принужденъ бываешь измѣнить; я бы просилъ судъ руководствоваться моимъ настоящимъ мнѣніемъ, а не тѣмъ, которое я далъ въ маѣ». — Второй экспертъ, вызванный защитникомъ, старшій врачъ орловской земской болницы, г.