«Мировой судья 2‑го участка, г. Рыкачевъ, призналъ г-на Новицкаго виновнымъ въ оскорбленіи г-на Оленина, графини Платеръ и г-на Генцельтъ и приговорилъ г-на Новицкаго, на основаніи 130 и 137 ст. уст. о наказ. миров. суд. налагаемыхъ, къ аресту при полиціи на одинъ мѣсяцъ, а г-ну Новицкому въ искѣ съ г-иа Оленина, по силѣ 81 ст. уст. гражд. судопроизводства, отказалъ».
«Приговоръ этотъ я нахожу неправильнымъ: по 1‑хъ потому, что дѣла о личныхъ обидахъ, по смыслу 18 ст. уст. о наказ. налагаемыхъ мировыми судьями, начинаются не иначе какъ по жалобамъ обиженныхъ, а г-нъ Оленинъ жалобы на г-на Новицкаго не принесъ, и слѣдовательно судья не могъ судить г-на Новицкаго за оскорбленіе г. Оленина; въ 2‑хъ потому, что г-нъ Новицкій приговоренъ, вопреки 57 ст. улож. о наказаніяхъ, издан. 1866 г., аресту при полиціи. Кромѣ того мировой судья неправильно соединилъ въ одно производство два дѣла — уголовное и гражданское».
«Наконецъ обращаюсь къ апелляціонному отзыву г-на Новицкаго, если такъ можно назвать безнравственную бумагу, написанную въ формѣ отношенія и прочтенную при закрытыхъ дверяхъ, — я долженъ объяснить, что г-нъ Новицкій себя ничѣмъ не оправдываетъ, а только самъ себя порочитъ».
«Объяснивъ вышеизложенное, я имѣю честь просить съѣздъ мировыхъ судей — признать поручика Новицкаго виновнымъ въ оскорбленіи графини Платеръ и г-на Генцельтъ, и, по силѣ 130 и 131 ст. уст. о наказаніяхъ, налагаемыхъ мировыми судьями, подвергнуть его, г. Новицкаго, аресту въ тюрьмѣ на одинъ мѣсяцъ, руководствуясь 57 ст. улож. о наказ., издан. 1866 года. При семъ считаю непремѣннымъ долгомъ объяснить, что мировой судья г. Рыкачевъ не долженъ былъ принимать жалобу г-на Новицкаго на г-на Оленина, написанную въ формѣ отношенія и наполненную укоризнъ, по смыслу 5‑го пункта 266 ст. уст. гражд. суд., а возвратить ему на основаніи. 266 ст. того же устава».
На г. Новицкаго рѣчь эта произвела очень сильное впечатлѣніе, такъ что онъ какъ будто растерялся, но ободренный предсѣдательствующимъ, онъ снова началъ развивать свои прежніе доводы.
Примиреніе между сторонами не послѣдовало.
Въ приговорѣ по этому дѣлу Касимовскаго съѣзда мировыхъ судей сначала изложена сущность разбирательства у мироваго судьи и приговоръ послѣдняго. «На приговоръ этотъ, говорится далѣе, Новицкій подалъ апелляціонный отзывъ, въ которомъ, оправдываясь противъ возведеннаго на него обвиненія, заявилъ о своихъ особенныхъ отношеніяхъ къ графинѣ Платеръ, распространяясь объ этомъ предметѣ съ циническими подробностями. За симъ вся суть настоящаго дѣла представляется въ слѣдующемъ видѣ: 1) поручикъ Александръ Новицкій, отъискивая гувернантку въ С. — Петербургѣ для своей дочери, сошелся, чрезъ посредство содержателя нумеровъ Пушкаревича съ графиней Платеръ, уговорился насчетъ переѣзда ея къ нему въ г. Касимовъ на неопредѣленное время для воспитанія и обученія его дочери, въ чемъ и заключилъ письменное условіе и понесъ при этомъ чувствительныя для себя издержки. 2) По пріѣздѣ въ г. Касимовъ. Новицкій занялся устройствомъ графини Платеръ на своей квартирѣ, съ возможнымъ удобствомъ, и сталъ заботиться о предоставленіи графинѣ Платеръ большаго числа уроковъ, для улучшенія ея матеріальныхъ средствъ и возврата затраченныхъ имъ для нея денегъ. 3) Сначала все устроилось хорошо, но потомъ явилась новая перспектива, и Новицкій долженъ былъ разстаться съ графинею Платеръ, при участіи и содѣйствіи постороннихъ лицъ и съ ущербомъ для себя въ финансовомъ отношеніи. 4) Онъ сталъ искать свои остальныя деньги и въ припадкахъ раздраженія перешелъ границы благоразумія, чрезъ что возникло столь печальное и загадочное дѣло».