— Вы должны были известить о вашем присутствии, едва я шагнула на порог! — Лиза странно робела взглянуть в глаза Александра. Да и полутьма, наполнявшая комнату, действовала на нервы. И его присутствие так близко к ней…
— Я полагал, вы приметили меня, — в его голосе даже сомнения не звучало, что могло быть иначе. Разве ж можно было его не заметить, казалось, говорил тон его голоса. Такой насмешливый… О, как же он нервировал ее!
— Вам дивно слышать это? Но так и есть! — отрезала Лиза. — В портретной слишком темно для дневного часа.
— Свет — первый враг великолепия холста. Иначе полотна не сохранить, — беззаботно отозвался Александр, но она успела заметить его короткий, едва уловимый взгляд на акварель на подставке.
— Bien sur, ни единого мазка кистью… ни единой черты! — слова прозвучали чересчур резко, но Лиза и не старалась быть вежливой и благодушной. И ни минуты более не желала оставаться здесь, в полутьме, наедине с этим мужчиной. Тем паче постоянно ощущая на себе взгляд той, что, судя по всему, до сих пор держала в плену сердце Дмитриевского.
Звук шагов по паркету у нее за спиной ясно дал понять Лизе, что Александр по-прежнему не собирался оставить ее в покое. Успев нагнать девушку у двери, он распахнул перед ней створку.
— Прошу вас…
Лиза проигнорировала этот учтивый жест, молча вышла, стараясь держать спину прямо и гордо. Показывая всем своим видом, насколько ей неприятно его присутствие. Но разве этот человек когда-либо шел на поводу чужих желаний? Разве следовал правилам против своей воли? Вот и сейчас он не задержался ни на миг, чтобы позволить ей скрыться в анфиладе комнат.
«Что вам нужно от меня?» — лихорадочно метались в голове Лизы вопросы к тому, кто шел за ней, не отставая ни на шаг. «Зачем вы преследуете меня?..» Но вдруг ее губ коснулась еле заметная усмешка — как же переменилась охота, ведь преследователем теперь стала добыча!
Эта усмешка придала ей сил, успокоила напряженные нервы. И Лиза замедлила шаг, задержалась у одного из окон комнаты, через которую направлялась в салон, где ее ждала Пульхерия Александровна. Она опасалась, что придумала себе желание Дмитриевского разделить с ней еще несколько минут уединения, что он сейчас пройдет мимо, ничуть не сбавляя шага. Но он тоже задержался у окна, встав за ее спиной. «Как в том сне», — не могла не отметить Лиза, и тут же волна жара снова прокатилась по телу.
— Вы, должно быть, корите меня за мое любопытство, — произнесла Лиза, догадываясь, что вряд ли он заговорит с ней первым. Так и будет стоять, выжидая, как опытный охотник, наблюдающий за малейшим движением зверя. — Но любопытство разве несет худое?