— Только его последствия, — негромко ответил Александр, едва ли не над самым ее ухом, и лишь тогда Лиза поняла, насколько близок он к ней. Недопустимая близость, непозволительная. Надо уйти из этой комнаты тотчас! Но она даже не шевельнулась, только облизнула пересохшие губы, сама не понимая природы тех бурных чувств, что вызывал в ней этот мужчина.
— Признаться, я ждал вас ранее в портретной. Так можно ли любопытство отнести к вашим порокам? Любая другая давно бы не выдержала. Вы же выждали столько дней… Удивительная стойкость для особы женского пола.
Лиза даже растерялась от такой прямоты и грубости. Что ответить? Что она узнала про Нинель гораздо раньше, чем услышала шепотки на бале о своем сходстве с покойницей? Или проигнорировать грубые слова, развернуться и уйти?
— Вы так откровенны… — пролепетала Лиза, с неудовольствием отметив, насколько явными сейчас были ее растерянность и странная робость перед ним.
— А вы предпочитаете фальшь красивых, но бесполезных слов? По мне, прямота — лишь благо. Когда знаешь, что и кто пред тобой.
— А вежливость вы тоже отнесете к бесполезным словам?
«Что со мной происходит? — позднее думала Лиза. — Отчего, как только он оказывается рядом, с меня будто покровы слетают, обнажая самую сущность, заставляя быть смелой и открытой, как ни с кем иным?»
Вот и в эту минуту она моментально забыла о правилах, которые твердили ей с детства, позволила себе не кротко улыбаться, уходя от разговора, а смело и даже дерзко отвечать собеседнику.
— Вы находите меня невежливым? — поддержал Дмитриевский их странную беседу из одних вопросов.
И тут Лиза поняла, что и сама выглядит в дурном свете, по-прежнему стоя к нему спиной. Но повернуться и заглянуть в его глаза стало еще большей ошибкой, чем не уйти тотчас же.
Они были не черного цвета, эти глаза, что смотрели на нее сверху вниз с высоты его роста. Лиза с удивлением обнаружила, что они удивительного оттенка — темно-карие с редкими вкраплениями серого и зеленого ближе зрачкам. Совсем непохожие на те, какими она видела их ранее — злыми и холодными. И это открытие совершенно сбило с толку, заставило еще больше растеряться под его взором.
— Как я могу судить того, кто предоставил нам кров и еду в тяжелый час? — помимо воли при этих словах в голосе Лизы зазвучали мягкие вкрадчивые нотки. И темно-карие глаза тут же прищурились, будто в ответ на эту кошачью интонацию. — Разве ж пристало то? Вы оказали нам с маменькой неоценимую услугу.
— Не стоит сызнова расточать слова благодарности и лести в мой адрес, прошу вас. Я думал, вы уже поняли — не в моих правилах идти наперекор своим желаниям. В тот момент я счел удобным взять вас с собой в Заозерное. Иначе вы бы пользовались отнюдь не моим гостеприимством.