* * *
Напряжение последних дней дало о себе знать. Когда я очнулась в медицинской капсуле на корабле харианца, то чувствовала себя настолько погано, что казалось мне медленно ломают каждую кость в теле, рвут мышцы и сжимают голову в тисках. Я снова и снова теряла сознание, понимая только то, что меня увезли с проклятой базы, а тот, от которого я хотела сбежать, нашел меня снова. Все то время, пока я горела в лихорадке нервного отката, жуткого по своей мощи, он был рядом. Снимал жар прохладной ладонью, заставлял пить и просто трогал лицо, не обращая внимания на следы побоев и, кажется, что-то наносил на кожу вроде мази… Он был рядом. Тот, кого я считала врагом, а на деле оказалось, что он ближе, чем любой другой, кто называл себя другом и обещал заботиться. И я была рада этому. Тому, что именно он рядом… Ведь то, что я видела в забытьи, нельзя было назвать приятными снами. Снова и снова переживала все, что произошло на базе пиратов за два дня, словно разум, наконец расслабившись, отстранился и предоставил мне самостоятельно бороться с кошмарами. Я цеплялась за Терхора, как утопающий за спасательный круг, когда харианец вставал и мне казалось, что уходит и бросает меня… И он снова возвращался и спокойно садился рядом, пока я не отключалась.
Когда я в очередной раз пришла в себя, то ощутила, что жар спал, и хотя тело по-прежнему болело, я понимала — кризис миновал и организм идет на поправку. Да и находилась я больше не в капсуле, а на койке в каюте. Каюте харианца, как я моментально поняла, стоило лишь посмотреть вокруг. Да и сам он сидел на крае кровати, невозмутимо наблюдая за тем, как я глазею по сторонам. Но на него смотреть я не решалась. Слишком жива была в памяти картинка расправы над Дахатом… Странное дело. После увиденного, я боялась его меньше, чем при первой встрече, но упрямо продолжала разглядывать каюту, хотя видела, харианец пристально наблюдал за мной.
Лаконичность линий в каждом предмете обстановки, спокойная белая и бежево-коричневая гамма в интерьере, идеальный порядок. Ужас! Я и сама любила, когда все чисто и на своих местах, но такая маниакальность держать все под контролем — пугала. Но сильнее напрягало, что я лежу в его кровати, как машинально подметила, стоило лишь присмотреться. Не особо широкой, хотя и не одинарной, с довольно жестким матрасом, но зато с приятным на ощупь постельным бельем. Вот так дела… Интересно, а сам он где спит?
— Здравствуй, Ева, — губы Си Льета тронула еле заметная улыбка, когда я наконец остановила взгляд на нем. — Как ты себя чувствуешь?