— Закрой пасть, — рука, сжимающая тонкий стилет, дёрнулась.
— Да ладно, — Ален продолжал веселиться. — Или ты её не трахаешь? Ну? Ты, может, вообще не можешь? — он расхохотался.
Надрывный смех Алена прервался, когда Ник, резко толкнул его назад, и прижав к стене предплечьем, с силой надавил на горло.
— Ещё хоть слово, и я проткну тебе глотку, — стилет блеснул в сумерках коридора, бликуя в свете тусклой лампы.
Ален растерялся только на мгновение, и с усилием отталкивая Ника от себя, размахнувшись, пнул его по голени, от чего Ник только сдавленно зашипел, падая на бетонный пол коленями. Пока Ник пытался встать, увесистый ботинок Алена уже направлялся к его челюсти. Боль пронзила висок и метнувшись в черепной коробке, устроила в глазах несколько ярких вспышек.
— Ты что творишь, урод?! — Хизер, стоявшая до этого неподвижно, бросилась к Алену, замахиваясь на него худенькой рукой.
Ален только хохотнул и схватив её за плечо, отшвырнул в противоположную стену. В этот момент перед его глазами мелькнуло узкое лезвие стилета, которое прочертило тонкую, выступившую на коже кровью, красную линию от левой скулы, почти до самого рта. Следом за стилетом, в живот снова удалила жилистая кисть Ника, заставляя рефлекторно согнуться пополам.
Ник, инстинктивно обернулся назад и увидел, как к ним приближаются двое постовых. Врезав Алену по лицу ещё раз, он, схватив Хизер, попытался покинуть коридор, когда почувствовал, что куда-то чуть ниже шеи ударили чем-то тупым и тяжёлым. От удара зубы стукнулись и Ник качнулся вперёд, стараясь отогнать неприятное ощущение.
— Стоять! — закричали за спиной.
После второго удара, который пришёлся куда-то в центр спины, ему заломили руки назад, и небрежно швырнули лицом в пол, от чего Ник почувствовал, что нехило пробороздил бровью какую-то шероховатость на бетоне. Он сдавленно зарычал, дёргая руками, но его пнули по рёбрам ещё раз, заставляя подчиниться.
— Нападение на старшего по званию наказуемо. Даже для тебя. Забыл? — тихо прошептал ему Ален, наклонившись.
— А звания-то у нас одинаковые, — Ник сплюнул на пол накопившуюся во рту кровь и оскалился. — Урод.
— Только вот положение разное, — Ален дал указание увести Ника в подвал, туда, где отбывали наказание за выходки слишком наглые трейсеры.
В подвале, как всегда, было сыро и холодно. Под пять небольших «камер» выделили дальнюю часть подвала, где хранились воздушные баллоны. Клетки, расположенные у стены были сооружены из обломков каких-старых заборов, нагромождённых друг на друга. Отсутствие сварочного аппарата, конечно, сказывалось на их способности кого-либо удержать, но вдоль этой «тюрьмы» всегда прогуливался дежурный с химической винтовкой наперевес. Получить порцию третьей категории никому не хотелось, поэтому обычно все вели себя смирно. Ника толкнули в пустующую клетку и оставили в одиночестве. Тело болело от ушибов, неприятно саднила рассеченная бровь. Он дополз до стены, и облокотившись на неё, наблюдал, как в другой части подвала возятся с баллонами. В глазах плыло, а голова опустела. Ни одна ленивая мысль не посетила его, пока к камере не подошла Анна.