Нас разделяла всего пара сантиметров, я чувствовала жар худощавого тела, ощущала горячее дыхание на месте укуса. Он же так и не отодвинулся, лишь приподнял голову. Совсем чуть-чуть. Будто раздумывал, укусить ли меня снова или ограничиться поцелуем.
В любом случае меня устраивало и то, и другое.
От одной только мысли и предвкушения по телу побежали мурашки. Крупные такие. И волоски встали дыбом. И не только волоски.
Бюстгальтер внезапно стал тесным и неудобным. Хотелось коснуться чувствительной груди, поправить кружевную ткань, ослабить давление. А еще лучше, если это сделает кто-нибудь другой.
Например, хитрый демон, который своим горячим дыханием щекотал кожу на шее и тревожил волоски, выбившиеся из хвоста.
Его руки осторожно легли на бёдра как раз в том месте, где заканчивался пояс джинсов. Ладони медленно поднялись выше, забрались под футболку, касаясь разгорячённой кожи.
Я боялась шелохнуться и даже дыхание задержала — вдруг спугну, разрушу этот момент.
И тут…
— Карин? — голос мамы раздался совсем рядом, и послышались шаги.
Грин тут же отступил, поворачиваясь к шкафу и убирая фотографию на место.
Ну а я… Я чувствовала себя так, словно меня сейчас самым наглым способом обманули. Показали, покрутили перед носом вкусной конфеткой, дали понюхать и отняли, оставив ни с чем.
— Вот вы где.
Мама застыла в проёме, неуверенно улыбнувшись.
— Да… кхм… мы тут… разговариваем, — пробормотала я, чувствуя себя Карлсоном из мультика.
«А мы тут плюшками балуемся…»
Надеюсь, цвет лица у меня более светлый, чем у этого мужчины в самом расцвете сил. Хотя по ощущениям кажется, что нет.
— А у меня всё готово.
— Отлично. Пошли? — Грин выскочил сбоку, взял меня под локоть и повёл прочь из гостиной, успев шепнуть: «Спокойнее, Кара…»
Следующие десять-пятнадцать минут мы поглощали еду, изредка перебрасываясь незначительными фразами. Я ковырялась в тарелке, начисто утратив аппетит, зато демон лопал за двоих, аж за ушами трещало.
— Божественно, Алла Борисовна! Никогда не ел ничего вкуснее.
— Я рада, что вам понравилось, Алексей, — скупо улыбнулась мама, бросая на меня внимательные взгляды.
— Безумно, — отозвался тот, накладывая себе еще гору салатика.
— Может, картошечки?
Горячей, с вкусными прожарками.
— Не откажусь.
— Смотри не лопни, — не удержалась я.
— Не дождёшься, — оскалился тот.
Мама поставила перед ним тарелку и снова взглянула на меня.
— А ты чего так плохо кушаешь? Не понравилось?
— Нет, всё отлично. Слушай, мам, а где бабушкины вещи? — как бы невзначай поинтересовалась я, глотнув компот из свежих ягод и фруктов.