Женщина выглядела более чем странно. Высокая блондинка с короткой стрижкой а-ля «взрыв на макаронной фабрике» с вызывающим макияжем в темно-бордовых тонах и длиннющими серьгами, свисающими практически до плеч. Экстремально короткое платье черного цвета завершало и без того вызывающий образ. Я сделал усилие над собой, чтобы не рассмеяться в голос. Ее саму можно было выставлять в качестве арт объекта в музеях.
Но теперь я преследовал вполне конкретный интерес и должен был втереться ей в доверие, а если дело касалось представительниц прекрасного пола, то для меня не было ничего проще. Стоило мне чуть дольше задержать свой взгляд на женских прелестях, а потом быстро и проницательно заглянуть в глаза, словно считывая все потаенные мысли, обнажая тайные желания, как они сразу теряли всякую бдительность.
— Очень приятно! — моя фирменная улыбочка и далее по сценарию, — Лорел, к чему эти церемонии, предлагаю сразу перейти на «ты»?! — пронзительный взгляд, чуть дольше, чем положено, затем с головы до ног внимательно осмотрел гостью, задерживаясь на длинных ногах. Язык тела выдал ее с потрохами: грудь вздымалась от частых вздохов, глаза смущенно опустились в пол, а на увядающих щеках разлился пунцовый румянец. Похоже, эта молодящаяся нимфа была не прочь вкусить молодой крови.
Она присела в кожаное кресло напротив меня и, кокетливо улыбаясь, протянула эскизы дизайнерского проекта. Несколько минут я молча перелистывал страницы. Надо сказать, ей удалось в полной мере отразить всю сущность концепции моего жилья, хотя мы разговаривали всего несколько минут по телефону. Это действительно то, что надо! Неприступное убежище. Дом, в котором я буду чувствовать себя в безопасности. Мой личный Алькатрас. Теперь она никуда от меня не денется.
Буквально за полчаса мы обсудили все нюансы. Бригада Палмер выполнит все в кратчайшие сроки, (эксцентричная дамочка непрерывно повторяла, что их бюро — лучшее в своем деле!). Напоследок, протягивая ей журнал, я все-таки задал давно волнующий вопрос.
— Кто эта девушка, Лорел? — хозяйка галереи сразу оживилась. Она начала говорить, и я почувствовал, как визгливый голос наполнила особая теплота.
— Эта Лана, наш бриллиант! Молодая художница, новая восходящая звезда! Кстати, это я открыла ее миру! — губы женщины растянула кривоватая улыбка, углубляя морщинки в уголках рта.
— Что значит, открыла? — она еще больше оживилась, наматывая свисающую сережку на палец, очевидно, испытывая гордость за свою проницательность и дальновидность.
— Я сидела в жюри в одном из конкурсов для молодых художников и была поражена ее работами! Просто не верилось, что на такое способна восемнадцатилетняя девочка! — «ты даже не представляешь, на что еще способна эта девочка», захотелось прокричать ей на ухо, но я лишь слабо кивнул, подтверждая свою заинтересованность, — И что дальше?