Послышался настойчивый стук, Лука спустил ноги с кровати и встал. Я шумно вдохнула при виде выпуклости в его трусах. Он улыбнулся.
— Предполагается, что у мужчины должен быть стояк, когда он просыпается утром рядом со своей женой, тебе так не кажется? Они хотят шоу, они его получат. — Он кивнул в сторону ванной. — Иди и возьми халат.
Быстро выскочив из кровати с окрашенной простыней, я поспешила в ванную, где подняла с пола остатки брошенного там вчера ночью корсета и поверх ночной сорочки надела длинный белый атласный халат.
Выйдя из ванной, я наблюдала, как Лука надевал на голую грудь кобуру с пистолетом и ножом, еще один ремешок с более длинным охотничьим ножом на предплечье, прикрывая маленький порез, и возвращал на место свою жестокость, чтобы та стала очевиднее.
Щеки пылали, я прошла в комнату и кинула корсет рядом с испорченным свадебным платьем. Лука - с его высоким ростом, мышцами и кобурой - представлял собой великолепное зрелище, не говоря уже о выпуклости в штанах. Как он выглядел без штанов?
Я оперлась о стену у окна и, обхватив себя руками, внезапно забеспокоилась - вдруг кто-то догадается, что Лука со мной не спал. Они все были замужними женщинами. Увидели бы они, что что-то не так?
Когда он широко распахнул дверь, стоя перед собравшимися женщинами во всей своей полуобнаженной красоте, я сжала себя сильнее. Послышались вздохи, хихиканье и даже несколько еле слышных слов на итальянском. Это могли быть молитвы или проклятья, но все было сказано слишком быстро и тихо, чтобы понять. Мне пришлось сдержаться, чтобы не фыркнуть.
— Мы пришли собрать простыни, — произнесла мачеха Луки с едва скрываемым ликованием.
Лука отступил, открывая дверь шире. Вошли сразу несколько женщин, сперва их взгляды обратились в сторону кровати и пятна, затем на меня. Лицо было пунцовым, несмотря на то, что кровь на простынях принадлежала не мне. Как эти женщины могли радоваться возможности взглянуть на доказательство потери моей невинности? Неужели у них нет ни капли сострадания? Может, им казалось справедливым, что я прошла через то же, что и они? Не выдержав пристального внимания, я отвернулась. Пусть делают из этого то, что хотели. Большинство гостей уехало, особенно политики и люди, не имевшие отношения к мафии. Предполагалось, что лишь ближайшие члены семьи засвидетельствуют презентацию простыней, но из-за числа женщин, собравшихся в спальне и коридоре, вы бы и не поняли этого.
Когда снимали простыни, позволялось присутствовать женщинам только брачного возраста, чтобы не пугать чистые девственные глаза молодых девушек. Среди наблюдателей я видела теток, свою мать, Валентину и Бибиану, но женщины из семьи Луки стояли впереди, потому что это была их традиция - не наша. «