— Там написано Гвилэд ап Койл, — откуда ни возьмись появляется рядом хромая Хевни. — Он из старинного рода Койлов.
— Сам вижу, — выдавливаю я сквозь зубы.
Только этой девчонки тут не хватало!
И думаю: ничего себе! Издалека же приехал этот человек, чтобы снести голову нашему йомуну. А скорей всего — чтобы сложить свою.
— С Северных Холмов, — не умолкает хромоножка. — Род Койлов там самый главный.
— Сам знаю, — упрямо говорю я.
— Сир Гир тоже был из рода Койлов. Сир Гвилэд его племянник. Наверное, он приехал отомстить йомуну Килчу за…
Я сердито тычу её локтем в костлявый бок. Она шипит от боли и с размаху бьёт меня кулаком в плечо. Кричит:
— Дурак!
— А ты не мели языком, — огрызаюсь я. — Дура хромая.
Мне вовсе не больно. Ну, если и больно, то совсем чуть-чуть. Над толпой стоит гомон голосов, но мало ли кто может стоять рядом и слышать слова этой дуры. Ладно если только её сцапает йомунов соглядатай, которых здесь, в толпе, наверняка не один, но ведь и меня заодно приберут. А если тебя забрали, — пиши пропало. Никто ещё не возвращался из погребов, которые, говорят, прорыты в подножии холма и где содержат пленников, должников и таких наветчиков, за какого сойдёт эта проклятая девчонка.
До неё доходит, что она могла сболтнуть лишнего, но она слишком противная, чтобы признать мою правоту.
— А ты не указывай, — пыхтит она. — Дурак безрукий.
Гомон усиливается. Все головы поворачиваются влево — это появился в сопровождении стражников йомун Килч. У него нет меча, на нём простая кожаная рубаха, он без шлема, без щита, и весь вид у него такой, будто он явился в корчму. Или только что из неё вышел, потому что заметно, как он чуть покачивается. Йомун Килч стоит в пляшущем свете факелов, сложив руки на груди, покачивается и с улыбкой смотрит на Гвилэда ап Койла.
— Ты кто? — спрашивает он громко, чтобы все слышали. Все слышат. Люди начинают переговариваться.
— Я Гвилэд из рода Койлов, — отвечает ап Койл и кивает на щит. Но йомун Килч словно и не видит никакого щита.
По толпе проходит ропот — имя Койлов людям хорошо известно, со времени последней войны оно в Солёных землях на слуху.
— Ага… — морщится Килч и теребит бороду. — Наверно, тот самый — племянник старика Гира?
— Которого ты предал, — кивает ап Койл. — Моего дядю, а также сиров Хивлада, Гайда, Догнара, Смула и ещё многих славных воинов, которые из-за твоего предательства или трусости пали у Старой Мари.
— Предал?! — рычит йомун. — Предал?! Ты обвиняешь меня в предательстве, сир? И в трусости? Меня?! И ты готов подтвердить своё обвинение мечом?