— Потанцуем? — предложила я. На губах Гарта появилась мягкая улыбка.
— Всегда к твоим услугам, — протягивая мне руку, согласился он.
Я всегда считала, что танцую плохо, но Гарт убеждал меня в обратном. Даже то, что я могла ему три раза за танец на ноги наступить, он казалось не замечал. В этот раз я не была такой неуклюжей, как обычно. Похоже я научилась с ним танцевать.
— Ты сегодня улыбаешься так, словно мечту поймала, — заметил он.
— Я радуюсь, что хоть сегодня не отдавила тебе ноги, — прошептала я. Гарт рассмеялся. — Ты всегда уверенно ведёшь.
— Отец говорил, что это хороший способ показать, как ты можешь вести по жизни свою подругу. Будешь спотыкаться на каждом шагу, так она может подумать, что и по жизни ты будешь спотыкаться.
— Никогда так не смотрела на танец.
— Правильно, ты ведь танцевать не умела. Так как могла о нем судить?
— Никак. Так же не могла судить и о любви, пока не полюбила.
— М… Это интересно, — прошептал он, довольно резко крутанув меня.
— Поосторожнее. Я могу потерять равновесие из-за живота. Перевесит ещё…
— Я тебя поймаю.
— Мне кажется ты порой слишком самоуверен.
— Есть немного, — не стал спорить Гарт. Музыка подошла к концу. Он взял меня за руку. Поцеловал кончики пальцев, как бы благодаря за танец.
Я заметила, что мы собрали вокруг себя целый кружок тех, кто наблюдал за представлением. Только какая разница? И пусть на их лицах читается недоумение. Пусть и дальше гадают почему мы вместе. Главное ведь то, что нам хорошо.
— Так что ты там про любовь говорила? — спросил меня Гарт, поднимаясь наверх. Я уже лежала в кровати и ждала его. Можно было бы и надеть рубашку. А то сейчас, при свете лампы, после душа он выглядел слишком соблазнительным.
— Ну, что не поймёшь что такое любовь, пока не полюбишь, — наблюдая за ним, ответила я.
— И как ты это поняла? — поглядывая в мою сторону спросил Гарт. Сам же достал пистолеты. Положил их на комод.
— Не знаю. Наверное, когда прошла страсть. Тогда стало понятно, что главное, а что нет. Тогда ушли и сомнения.
— А страсть значит прошла? — уточнил он, поднимая вверх брови.
— Да. Прошла. Я больше не думаю о тебе всё время. И не хочу каждую ночь целоваться. И думаю головой, а не сердцем. И…
— Сейчас ты не хочешь со мной целоваться? — усмехнулся он.
— Нельзя.
— Я спрашиваю хочешь или нет? — насмешливо спросил он. А в глазах сталь. И что это значит?
— Хочу.
— Я тоже хочу. И давно по тебе скучаю, — подходя ко мне, ответил Гарт.
— Лучше не стоит, — я даже села на кровати. Он же уже оказался рядом. Его пальцы стали быстро расстёгивать пуговицы на ночной рубашке, которую он мне недавно подарил. Ладони тут же забрались под ткань, обжигая плечи, грудь, заставляя поддаться вперёд.