— Что? — в свою очередь спросил он.
— Как я теперь работать буду? — я показала на свои губы.
— А ты работаешь ими? И что ты делаешь губами? — спросил он с ноткой удивления. Потом рассмеялся. — Не забивай голову ерундой.
— Для тебя это ерунда, а для меня нет.
— Тебя интересует мнение тех, кого в приличный дом не пустят? — спросил Гарт.
— Ты такой же.
— Не совсем. Я пока чистый, — усмехнулся он. Я хотела спросить, что это значит, но не успела. Пришлось срочно кому-то помощь оказывать.
Они приходили в себя. Жалобы, угрозы в мой адрес, словно это я в них стреляла или давала таблетки, чтоб потом они мучились. Обезболивающие не помогали. Оставалось лишь переждать. Один Гарт ходил довольный и веселился. Ему в ответ посылали гневные взгляды, но при нём хоть замолкали угрозы.
— Я говорил, что ты ещё повоюешь за эту жизнь, — сказал Гарт, когда мы проверили его товарища.
— Думал, что уже всё. Но решил задержаться, — ответил мужчина. Он был старше Гарта. Лицо уже покрылось морщинами, а борода росла клоками из-за шрама.
— И правильно. У тебя ещё смысл не потерян. Вот про что я тебе Арина говорил. Когда есть смысл, то и жить хочется, — сказал он.
— Сияешь, как солнце в ясный день, — заметил Теран.
— Так сегодня солнце целовал, вот и заразило оно меня своим сеянием, — ответил Гарт. Теран покосился на меня. Я молчала. Занималась своей работой, а именно ему повязку меняла.
— Не слышно чем вчера всё закончилось?
— Пока нет. Раз войска всё ещё отступают, значит ничем хорошим не закончилось, — ответил Гарт.
— И что теперь?
— Думать надо. И решать. Или ждать. Всё равно мы на больничной койке валяемся.
— Что-то я не вижу, чтоб ты валялся, — не выдержала я.
— Так тебя жду. Одному как-то скучно, — последовал ответ. — А ты краснеешь от смущения или злости?
— Я не краснею.
— Тогда почему щёки пунцовые? Мне правда это интересно. Наши женщины обычно белеют. Щёки сразу такие белые в пятнышку становятся. А у тебя красные.
— Гарт, будь другом, отстань.
— Не, не буду я тебе другом. Даже не проси. У меня другие планы.
— Так держи их за зубами.
— Не получается. Язык слишком длинный. Не помещается полностью. Ох матушка намучилась одно время со мной. Но если у неё за столько лет ничего не получилось мне вбить, то не думаю, что это получится у тебя.
— Может язык подрезать? Я могу. Или вколоть чего-нибудь, чтоб не болтал лишнего.
— Не получится. Игла не возьмёт, — не скрывая хвастовства, ответил Гарт. И чего в этом такого, чтоб так гордиться?
— Так я под язык тебе укол поставлю. Там возьмёт.
— Какая ты вредная, — хмыкнул Гарт. О чём-то задумался. Я этому значения не придала. Потом отмывала операционные. Помогала отвозить трупы в морг. Гарт в это время куда-то пропал. Время уже было после обеда, когда он появился с тюком из скатерти за спиной. Первая мысль была, что он ходил мародёрить. Я же обсуждала с Рейжем и нянечками, как мы работать будем. Нужно было войти хоть в какой-то график. Гарта я просто проигнорировала. Но разве он это допустит! Кинул мне тюк под ноги. Тюк распался. На скатерти лежала охапка подсолнухов. Маленькие, средние, полностью распустившиеся или ещё в бутоне. Только зацветающие или уже почти закончившие цветение.