Ночью, едва только женщины заснули, помолившись перед сном, послышался скрежет засова, и в камеру вошел мужчина. Это был незнакомец, прилично одетый, с приятным лицом. Он приветствовал взволнованных женщин, потом приблизился к постели Полины и произнес:
— Мадемуазель де Турзель, одевайтесь побыстрее и следуйте за мной.
Мать девушки сразу же встревожилась.
— Что вы собираетесь сделать с моей дочерью? — вскричала она.
— Не задавайте вопросов, сударыня. Пусть она встанет и идет за мной!
В одно мгновение обе женщины были на ногах. Анна-Лаура подошла к маркизе, чтобы поддержать ее, но та уже сумела взять себя в руки. Только голос выдавал охватившую ее тревогу:
— Повинуйтесь, Полина! — сказала, маркиза де Турзель. — Я надеюсь, что небо защитит вас…
Мужчина отошел в угол и повернулся к ним спич ной, пока женщины помогали перепуганной Полине одеться. Прощаясь, она склонилась перед матерью поцеловала ей руку. Конвоир тронул девушку за плече и подтолкнул к выходу. Госпожа де Турзель упала на колени. Она истово молилась, слезы заливали ее лицо.
— Что это за человек? — спросила принцессе Ламбаль шепотом. — Мы его никогда здесь прежде не видели.
— Тем не менее мне его лицо показалось знакомым, — Ответила ей Анна-Лаура. — Но только где я; его могла видеть? Возможно, в Тюильри? Единственное, что может нас утешить, это то, что он абсолютно не похож на тех ужасных существ, что мы видели здесь до сих пор.
— Будем надеяться, что вы правы и у нас появится хоть какая-то надежда. И потом, какую опасность представляет для них шестнадцатилетняя девочка? Мужайтесь, моя дорогая, — принцесса Ламбаль наклонилась к госпоже де Турзель. Но та словно не слышала ничего.
— Ах, моя дорогая принцесса, — с отчаянием заговорила она наконец, — вы не мать. Я молюсь только об одном — если Полине суждено умереть, то пусть господь соединит меня с ней как можно скорее.
— Боюсь, что ваша молитва будет услышана намного раньше, чем вы можете предположить, — вздохнула Анна-Лаура. — У меня предчувствие, что наступающий день не принесет нам ничего доброго…
— Тогда нам следует молиться, — воскликнула госпожа де Ламбаль, — и попросить у господа прощения за наши ошибки и грехи. — И она начала первой: «Господь милосердный, помилуй нас грешных…»
Всю ночь узницы молились, и Анна-Лаура присоединилась к ним. Самый большой подарок небес, которого они могут ждать, это как можно более быстрый конец.
Анна-Лаура решила, что этот момент настал, когда в шесть часов утра вошел всклокоченный тюремщик, а следом за ним шесть человек, вооруженных ружьями, саблями и пистолетами. Они обыскали помещение и ушли, осыпая ругательствами женщин. Только один; не произнесший за все время ни слова, задержался в дверях, пристально посмотрел на принцессу Ламбаль, а потом поднял к потолку глаза и руки.