Она стоит передо мной в трусиках, сжимая руки в кулаках по бокам, пытаясь решить, прикрыть ей грудь или нет. Сотканная из плавных линий и мягких форм, стройная, но в то же время женственная, застенчивая, но отлично понимающая какую сексуальную энергетику она излучает.
Я должен трахнуть эту девчонку.
Прямо, мать его, сейчас.
— Развернись, Слоан. — Она бросает на меня осторожный взгляд, но ее грудь тяжело вздымается. Она возбуждена так же, как и я. И сделает все, о чем бы я ее не попросил прямо сейчас. И эта мысль воспламеняет меня. А если еще учитывать тот факт, куда прилила вся моя кровь прямо сейчас, то ощущение такое, словно, мой член может взорваться в любой момент. Она отталкивается от стены, медленно поворачивается, бросая на меня последний неуверенный взгляд через плечо.
Я лишь раз взглянул на ее черное кружевное французское белье, и со мной покончено. Три секунды на то, чтобы полностью раздеться. Я провожу руками по загорелому изгибу, сжимаю ее задницу, втягивая резкий вдох через зубы. Не могу больше ждать. Я не могу терпеть, когда мой чертов член вновь вернется домой, в ее тело. Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы неспешно толкнуться в тело Слоан, чтобы она могла удерживаться у стены. И я получаю то, на что так наделся, она наклоняется вперед, прижимаясь ко мне задницей. И это самая потрясающе красивая вещь, которую только мог видеть за всю свою жизнь.
Она дрожит от жажды. Я не шутил, когда сказал, что чувствую себя, как долбаный король целого мира, делая это с ней. Скольжу руками вверх по ее спине, достигая груди, обхватывая ее. Они тяжелые и полные, и это просто потрясающее зрелище. Чувствую себя, словно ребенок на игровой площадке, и ее тело — только моя игрушка. Я подаюсь бедрами вперед и чуть ли не кончаю в этот момент, и затем она изгибает спину подобно кошке и толкается своей задницей в мою сторону в ответ.
— Бл*дь, Слоан!
— Трахни меня, — выдыхает она в ответ. — Трахни меня сейчас. Пожалуйста. Пожалуйста.
Ее сбившееся дыхание, словно музыка для моих ушей. Она уже влажная для меня — чувствую это через трусики, которые уже оставили влагу на головке моего члена, поэтому я не действую нежно. Просто не могу. У меня нулевая выдержка. Я сжимаю в кулаке материал милых трусиков и срываю их с ее тела, не испытывая совершенно никакого раскаяния по этому поводу. Я куплю ей еще. Куплю ей черное белье стоимостью тысячи долларов в обмен на эти прямо сейчас. Эта самая справедливая сделка, которую я когда-либо совершал. Слоан вскрикивает, я могу сказать, что она пытается остановить себя, но ей это не удается. Издаю про себя победный петушиный клич из-за того, что она не может себя контролировать.