Но муж оставался серьезным.
– Теперь тебе подсунули не безобидное средство, Ани. У меня, конечно, имеются определенные знания, да и лаборатория вполне неплоха, но до королевской ей далеко. А нам надо исключить малейшую ошибку.
* * *
На следующий день у меня сложилось впечатление, что развязка происходящих странных и страшных событий приближается. Вопрос только в том, удастся ли Максу опередить заговорщиков и порушить их планы. Кто бы ни плел сети интриг, он явно вскоре собирался нанести очередной удар.
Алекс, старательно делавший вид, что молится у статуи Реорана, заметно нервничал.
– Что ты вытворяешь, Ани? – прошипел он, схватив меня за руку ледяными пальцами. – Что ты вчера устроила?
Я похлопала ресницами, скривила губы, словно собиралась разрыдаться.
– Алекс, что с тобой? Ты не рад меня видеть?
Он вздрогнул, быстро огляделся, склонился ко мне и пробормотал:
– Рад, конечно же, рад.
– Мне кажется, ты меня разлюбил, – прогнусавила я, изображая, будто с трудом сдерживаю слезы.
– Что за чушь взбрела тебе в голову? Я люблю тебя с каждым днем все сильнее.
Да-да, поверила. Как там нас учили в школе: любое число, умноженное на ноль, нулем и становится. В том смысле, что любовь Алекса может возрастать хоть в геометрической прогрессии, все равно ценность ее – никакая.
Бывший возлюбленный ещё раз огляделся и шепнул:
– Тебе вчера дали флакон с зельем. Подливай своему мужу по пять капель каждый вечер.
– Зачем?
– Делай, что говорят!
Непорядок. Конечно, Алекс – далеко не спецагент, волнуется, боится, вот и совершает ошибки. Но Анита такое поведение не спустила бы.
– Алекс! – ахнула я. – Как ты можешь. Почему ты так со мной разговариваешь? Я… я… я… я ничего не стану подливать Родвигу, вот! Чтобы ты знал, как мне дерзить!
И выиграю пару дней, пока красавчик со мной не «помирится». Собственно, этот план предложил Макс: сделать вид, будто обиделась, и отсрочить выполнение задания, если вдруг неизвестные заговорщики уже решили, что пора переходить к активным действиям. И посмотреть, что случится.
Алекс пытался остановить меня, даже хватал за руки, но я, всем видом изображая негодование, быстрым шагом покинула храм. Нищий старик с жидкими седыми длинными патлами, просивший подаяние на ступеньках, бросил на меня взгляд и подвинул поближе прохудившуюся шляпу, в которой валялись несколько медных монеток. Я бросила к ним парочку серебряных.
– Благодарю, мейни, – загнусавил попрошайка. – Да хранят вас боги!
– Ты что здесь делаешь? – вызверился на него выскочивший следом за мной Алекс. – Пошел прочь. Совсем распоясались. Ани!