Тайернак отнял руку, провёл по волосам девушки, коснулся пальцами её подбородка и приподнял. Они встретились взглядами.
Никогда ещё Арлина не чувствовала себя более неловко. Возможно, вчерашней ночью и чувствовала бы, но лежала без сознания и теперь ничего не помнила. Сейчас же она ощущала холод и пламя одновременно: пальцы старика, словно снежные вершины, леденили кровь, а в его взгляде бушевал огонь и кипела лава.
– Если бы я только знала, как могу отблагодарить вас за... – Арлина перевела дыхание, – всё, что вы сделали.
– Благодарности мне не нужно, – отрезал Тайернак, и огонь во взгляде засыпало снегом. – Мне хватило искреннего раскаяния, которое я увидел в твоих глазах. А теперь садись и ешь, иначе еда остынет и сварливая кухарка опять начнёт меня корить, что я тебя скоро в могилу сведу.
Долго упрашивать присоединиться к ужину голодную девушку не пришлось – руки так и загребали еду с блюд на тарелку, а Тайернак разлил по бокалам вино.
– Не-не, – замотала головой Арлина, жуя сочный кусок утки, – я не буду. А то снова чего-нибудь вытворю.
– Пей, – надавил старик, и Арлина мигом схватила полный бокал. – Тебе надо набраться сил, и ничто так не поможет, как свежая, хорошо приготовленная птица и вино. Одолеем этот кувшин – я велю принести новый. В погребах бочки стоят полнёхоньки.
От этих слов вино пошло в обратную сторону. Арлина зажала рукой рот, но несколько капель просочились сквозь пальцы, прыгнули на платье и расползлись по ткани фиолетовыми кляксами.
– Что же я за растяпа, – с досадой в голосе вздохнула девушка и поникла.
– Если бы ты всегда ограничивалась только винными пятнами...
Тайернак взял в руку трость: алмаз вспыхнул и брызнул голубыми искрами. Пятна тут же исчезли, и платье стало как новое.
– Пей, – повторил колдун, кивая на полный бокал в руке девушки и отпивая из своего.
– Скажите правду, мне никогда не сварить это треклятое зелье? – в лоб спросила Арлина и посмотрела лорду в глаза.
– Почему же? Если следовать рецепту...
– Следовать рецепту может каждый смертный, но тогда зелье продавалось бы в любой аптекарской лавке.
– Тонко подмечено.
– Значит, и готовить его дано не каждому. Вы – сильный маг. Светлый или тёмный – я в этом не разбираюсь... А кстати в чём разница?
Теперь настала очередь Тайернака захлёбываться вином от вопроса, которого он совсем не ожидал.
– Видишь ли, по уставу магов, под которым обязан подписаться каждый чародей, кто научился одним взмахом руки отделять яичный желток от белка, нам разрешено применять наши умения только в пределах одной стороны, и имя ей – Жизнь. Я могу исцелить больного, могу убрать пятна с твоего платья, могу даже этот замок стереть с лица земли, но не должен вмешиваться в то, во что уже вмешались. Я не могу переступить черту и пойти наперекор Смерти.