– А что случится после того, как совпадут феникс и волк?
– Надеюсь, что не умру, – криво усмехнулся Эйгон.
– А если серьёзно?
– Останусь в облике старика до конца жизни. Жить буду мало и умру от разрыва сердца, узнав, что женщина, ради которой я готов на всё, обвенчалась с другим.
Арлина чуть не топнула ногой с досады.
– Заканчивайте уже с этими шуточками.
– Я не шучу, – начал было Эйгон, но Арлина не дала закончить.
– Но должно же быть средство... Заклинание, снадобье, обряд... Вы же маг, вы должны знать!
– Моя очередь, – оборвал Арлину Тайернак. – Так о чём они говорили?
– О предсказаниях, о том, что одно уже почти сбылось, а второе сомнительно. И обо мне, – серые глаза мага недоумевали. – Пакстон назвал меня бесполезной и глупой. А тот, второй, говорил, о каких-то ставках и спрашивал, готов ли эликсир.
Эйгон встал и беспокойно заходил по кабинету.
– Ничего не понимаю, – бормотал он так, что Арлине едва удавалось расслышать. – Если это происки Квирла, то ему не нужен Пакстон, чтобы узнать правду. Что ещё ты слышала?
– Только про сон-траву и ползучего гада, о котором я уже говорила.
– Корень лютика ползучего, – поправил девушку Эйгон.
– Он самый. И что это всё подмешали в чай. Я подумала, он для вас... и вернулась.
– Что ещё? – глаза Эйгона лихорадочно блестели.
– Теперь ваш черёд отвечать.
Тайернак поравнялся с небольшим шкафчиком из тёмного морёного дерева с ручками в виде рыбьих хвостов, повернул один, больше похожий на хвост селёдки, открыл дверцу и вытащил завёрнутую в промасленный пергамент склянку, в которой булькала жидкость цвета морских водорослей. Вытащил зубами тугую пробку, капнул несколько капель снадобья себе на грудь, прямо на глубокие царапины, и те медленно стали затягиваться, оставляя после себя лишь едва заметные шрамы.
– Этим эликсиром можно легко залечить несложные порезы, – неторопливо начал Эйгон, закрывая склянку и убирая её обратно в шкаф. – Другим – тяжелые ожоги. Есть такие, которыми можно и переломанные кости срастить чуть ли ни за одну ночь. Возиться, конечно, с рецептом долго – там требуется чешуя ржавого дракона, но я готовил и весьма успешно. Есть ли лекарство для меня? Если бы я знал причину, почему со мной происходят такие изменения, я нашёл бы средство, как с этим бороться.
– То есть, выхода нет? – сердце в груди Арлины непривычно замерло, будто всё, что говорил Эйгон, касалось не только его, но и её тоже.
– Есть одно зелье. Оно не обратит процесс вспять, но, по крайней мере, не даст ему прикончить меня окончательно. Хоть на время часа волка буду продолжать оставаться самим собой.