Не принц, но сойдёшь (Каминская) - страница 5

Мартан спорить с отцом не стал – в тот день у него всё валилось из рук. И устраивать спор, который ни к чему не привёл бы, принцу не хотелось. Какое, к мухам болотным, кольцо, если пора выходить в залу к невесте, её родственникам и гостям, а бутоньерка для петлицы до сих пор не срезана. Мартану никак не могли угодить: одна роза слишком крупная, другая – бледная. 

В конце концов, юноша решил появиться без цветка, но тут ему повезло. Одному из гостей, молодых лордов, стало плохо – переел креветок в кляре. Поспешив в уборную, он столкнулся на лестнице с Мартаном, и бутон выпал из петлицы. Мартан не побрезговал. 

В целом же всё шло как по маслу: и на кухне в кастрюлях всё шкворчало и бурлило – готовились на пробу соуса к мясу, рыбе и птице; и церемониймейстер заучивал наизусть длинные имена гостей, которые содержали не только фамилии, но и ряд титулов и прозвищ, о которые можно было язык сломать; и музыканты репетировали вальсы. День был выбран удачно: на растущую луну, в то самое мгновение, когда звездный феникс сгорает и возрождается вновь. Дело оставалось за малым: пережить свадьбу. 

Посчитав в уме, сколько предстоит дополнительных расходов на цветы и сладкие угощения, казначей радостно потёр руки и продолжил диктовать список мальчугану-писарю. Тот, в очередной раз обмакнув перо в чернила, вновь высунул язык и с ещё большим прилежанием принялся царапать буквы и цифры. 

Через распахнутое окно было слышно, как тронулась с места карета, запряженная тройкой лучших лошадей – это Арлина уезжала домой. А следом за ней, но с разницей в полчаса, ещё один торопливый стук копыт. Две лошади со своими всадниками вышли за ворота. Но свернули не в сторону кишащей людьми столицы и не в сторону деревень, а в сторону леса, за которым границы Озёрного края кончались и начинались другие независимые земли. Земли со своими правилами и устоями. 


***

В подвале игорного дома «Малиновый туз» было темно и сильно несло куревом. На семь небольших комнатёнок окно насчитывалось одно и то зарешётчатое. И выходило оно на земную поверхность всего на одну треть. 

Разглядеть, что творилось внутри или снаружи, было невозможно. Света окно давало ровно столько, чтобы понять, день сейчас или ночь. На большее рассчитывать не приходилось. Это было весьма полезно, так как, просидев несколько суток кряду за карточным столом, многие посетители переставали соображать и начинали возмущаться, что ещё и солнце не встало, а их уже просят убраться восвояси. 

В карты играли только в трёх из семи комнат: в первой резались в «ведьму – два валета», во второй – в обычного «поддавалу», а в третьей – в «летающего джокера». Ещё в двух комнатах крутили самодельную рулетку и ставили на чёрное и белое. А в оставшихся двух отдыхали столь бурно, что стоны были слышны и там, где летал джокер, и там, где из рукава доставали третьего валета, и там, где сливали колоду и всё равно проигрывали ловкому раздавале.