— Тогда ты должен найти другой способ…
— Другого способа нет, — перебил ее Рик. — Поверь, за эти две недели я посетил всех алхимиков, и они единогласно говорят лишь одно — силы Хозяина не страшны лишь для его царицы.
— Но я не могу стать царицей подземного мира, я Троянская ведьма, служительница добра.
— Любимая, но это ведь на время, пока я не найду способ передать престол брату. Никто не заставляет тебя становиться злой или переходить на другую сторону, мы просто станем мужем и женой по законам подземного мира, поверь, в этом есть свои плюсы. Ты будешь всегда меня видеть, я не смогу становиться невидимым для своей жены, еще ты сможешь вызывать меня, лишь выкрикнув мое имя, и где бы я ни был, я услышу тебя.
Диана с недоверием поглядывала на Кирилла.
— И кстати, невидимым для тебя не смогу становиться не только я. Так как ты будешь моей женой, а я теперь нахожусь на самой вершине иерархии, ты сможешь лицезреть абсолютно всех обитателей подземного мира, в том числе и души умерших.
— Что?! Я не хочу видеть души умерших! — испуганно закричала она.
— Почему?
— Они же, они же умершие… и такие бледные и прозрачные, и я сойду с ума, если увижу их.
— Хорошо, к ним я заблокирую твой доступ.
— А ты и это умеешь?
— Родная, легче сказать, чего я теперь не умею.
— И чего же?
— Я не могу воскрешать из мертвых.
— И все?
— Ну, пока что я узнал только об этом ограничении, ну и, естественно, закон о праве выбора остается неизменным. Я не могу заставить человека сделать что-то против его воли, склонить да, но не заставить.
— Ясно, ты теперь очень сильный, — выдохнула она.
— Нет, пока рядом со мной нет тебя, Диана, ты нужна мне. Мне необходима твоя поддержка. Все, что я затеял, это только ради нас, а без тебя все теряет смысл. Пойми, я схожу с ума от того, что не имею возможности прикоснуться к своей любимой, обнять и просто сидеть рядом.
Голубые глаза Кирилла излучали нежность, любовь и заботу. Нет, он не мог ее обманывать.
— Я не знаю, что делать, — вымученно проговорила она.
— Скажи да.
— Боюсь, что в будущем это мое «да» сыграет со мной злую шутку.
— Чего ты боишься? Стать злой? Неужели ты действительно считаешь, что у тебя это получится? Ты самый добрый и отзывчивый человек, которого я знаю. Или, может, ты боишься, что, став твоим мужем, я буду к чему-либо принуждать тебя? Так я обещаю, что никогда не буду применять к тебе свои силы, и, если ты когда-нибудь решишь уйти, я отпущу тебя.
Диана разрывалась на части: с одной стороны, — уговоры любимого, к которым невозможно было придраться, а с другой, — ее внутренний голос, который шептал: «Не делай этого, не делай».