От середины островка поднимался вверх легкий белый дымок, демаскируя все на белом свете.
Из ковра-самолета Бен выскочил как на тренировках по десантированию с предельно малой высоты, не раздумывая и не мешкая.
У маленького костерка сидел человек-гора и аккуратно вертел насаженные на палочки рыбьи тушки, равномерно обжаривая их над угольями. Рядом с ним лежало четыре здоровенных комка глины и плоский камень, на котором шипели-шкворчали исходя дивным ароматом, еще куски рыбы.
— Хорошо устроился… — Откровенно восхитился Бен, принюхиваясь и устраиваясь на корточки рядом с костром. — Даже я бы лучше не смог!
— Вода кормит, вода поит, вода убивает и возрождает к жизни. — Философски ответил толстяк, тяжело вздыхая. — Руки мой и садись кушать. Все готово, словно тебя и ждало.
Воткнув импровизированный шампур в песок, Олег облизнул обожжённый палец, выпрямил спину и замер, словно ожидая вопросов.
— Никого больше не было? — Оправдал его ожидания Аркан, все еще не веря в безмятежность вокруг. — Спокойно все?
— Кто был беспокойным, уже вниз по течению плывет, мелко нашинкованным. — Парень подмигнул Бену и снова растянул рот в неприятной улыбке. — А кто не нашинкованный, тот на дне лежит. Нафаршированный. И, в следующий раз, оставь точило, заманался лезвие о камни править, песком просыпая…
Бен, уже подходящий к воде, замер, оценивая услышанное. Оценил и развернулся в обратную сторону, готовясь высказать куску сала все, что о нем думает и куда тот может пойти, с такими шутками.
— Я не прикалываюсь. — Олег покачал головой в ответ на невысказанные слова и ткнул пальцем в ближайшее бревно, на котором лежали в ряд три волчьих шкуры, не замеченные морпехом из-за спешки. — Эти решили подплыть незаметно. А их владелец, по-моему, вообще плавать не умел.
— Олег… Ты, к какому роду войск принадлежал? — Внезапно "прозрел" морпех, едва касаясь нагретого уходящим солнцем, волчьего меха.
— Кабинетно-штабному. Но, зато, к военно-морскому. — В этот раз улыбка Олега не показалась Бену отвратительной. — Психологи мы… В самые глубины ныряем… — Олег широко развел руки и придурашливо начал играть голосом в "Чорного Властелина". — И, ни фига не понимаем!
— Ага. — Бен развернулся и пошел мыть руки. — Я даже поверил. С первого раза.
****
У всякого излишества есть две стороны — хорошая и совсем не очень. Жизнь такая штука, гибкая, что когда и какую сторону засветит, знают лишь звезды на небе, да редкие люди, у которых все расписано едва ли не поминутно. Я знаю, я таких людей встречал. С ними даже интересно, пока ты входишь в орбиты их интересов. Едва ты делаешь шаг в сторону, все, ты — обычное пустое место, обращать на которое внимание, с которым здороваться — просто не стоит. Отработанный материал. Они уходят далеко вперед и ты, по первому времени считаешь, что жизнь прошла мимо, отбросив тебя на обочину. Потом мир снова поворачивается и тебе уже самому смешно смотреть, как человек разумный сковывает себя планом посещения достопримечательностей, планами развития и пропускает самую такую малость — яркий солнечный денек, улыбку идущего навстречу человека, первые капли дождя, падающие с летнего неба. Они живут по плану, творят по плану, заводят или не заводят — семьи и тоже — по плану. Все подчинено стратегии развития и холодному расчету.