-- Да я ее и не видел с тех пор, как она заметила нелады в лавке Итиша, - солгал я. - Слуги мои с ней ездили, но перед битвой она отправила их домой. Верно, Ариш?
-- Да, так и было, - кивнул тот, перехватив мой взгляд и уловив, что говорить о моей ночевке в проклятом месте не нужно.
Впрочем, об этом всем слугам еще Аю сказала, снова выразительно показав острый нож. За всё время, что она жила в моем доме, ни разу никого не наказала толком, ан поди ж ты, ее боялись намного больше, чем меня!
-- Она много чего купила, - сообщил еще один лавочник, высокий и тощий. - Точно будет дом перестраивать. Только работать там никто не хочет, боятся.
-- Чего бояться, если джанная больше нет?
-- А ведьма? Вдруг она из работников кровь выпьет?
"Фергия выпьет, это уж точно, - невольно подумал я. - И все жилы вытянет, если чего-то возжелает. Это у них семейное".
-- К ней хромой Каддаш с сыновьями нанялся, - тут же сообщила торговка горячими лепешками. - Я видела, как они утром поехали.
-- Вернутся ли... - жалостливо протянула еще одна.
-- А что им терять? Сама знаешь, их никто не берет, так не с голоду же умирать?
-- У ведьмы они, может, не с голоду умрут...
-- Зато быстро!
-- А если она их околдует и заставит себе служить?
-- Всё лучше, чем побираться!
Спор этот грозил затянуться надолго, и я двинулся дальше. Хромого Каддаша я знал: он был неплохим строителем, сыновья тянулись за ним следом, работы хватало... Только три года назад один наниматель подумал, что Каддаш слишком многого требует, и закупил веревки похуже. А может, он и ни при чем, а его управляющий решил положить разницу в цене себе в карман.
Каддаш пробовал спорить, но какое там! Ему велено было или работать, или вернуть задаток и убираться. Он поколебался и решил рискнуть -- очень уж были нужны деньги. И вроде всё шло неплохо, но... В один несчастливый день веревки все-таки не выдержали, и каменный блок сорвался. Остаться бы Каддашу без старшего сына, но он успел оттолкнуть юношу. Самому не хватило совсем немного, чтобы увернуться от опасности, и камень раздробил Каддашу обе ноги. Одну пришлось отнять, и теперь Каддаш ковылял на искусно вырезанной деревяшке.
Наниматель предложил ему денег за увечье, но Каддаш отказался. И достраивать дом -- какой дом, настоящий дворец! - тоже не пожелал и сыновьям запретил. Вот это он сделал зря: стряпчие мигом доказали, что Каддаш сам виноват в падении камня, веревки покупали точно такие, как он сказал, стало быть, он и не уследил, с него весь спрос! А раз он не желает заканчивать дело, придется ему вернуть-таки уже уплаченное...