— Ну, передавай ему привет.
Я высыпала из кармана горсть маячков, ровно десять штук. Энрике, довольно сопя, принялся размещать их на карте Харлема у себя за спиной.
Большая чашка кофе с молоком, потом поднять железную решетку над входом в мой тату-салон, перед которым меня уже ждали два клиента — один со сломанным носом и заплывшим глазом («Лина, сделай так, чтобы мама не очень испугалась»), второй с заказом наочередную татушку («заговор от дурного глаза. Вот здесь, между разбитым сердцем и голой бабой»). Потом быстрая уборка: — выкинуть измаранные кровью салфетки, протереть все рабочие поверхности — и снова работа.
Очнулась я только часа в два, когда рука Квентина поставила передо мной большой стакан латте.
— Хорош вкалывать. Сделай перерыв.
Я с наслаждением сделала первый глоток. Мокко с горячим молоком. Все, как я люблю.
Сам Квентин набулькал себе что-то прозрачное из фляжки. Я потянула носом.
— Текила?
— Точ-чно. — Кажется, он успел приложиться еще по пути ко мне.
— По какому поводу?
Рыжий опрокинул в себя рюмку и болезненно сморщился:
— Представляешь, умер Чак Берри. — Я вовремя прикусила язык, чтобы не спросить, а кто это такой. — Нет, ты только вдумайся! Реально, на том свете хороших музыкантов сейчас больше, чем на этом.
Квентин горевал так искренне, что я тоже потянулась к фляжке и сделала внушительный глоток:
— Земля ему пухом.
Кевин покивал и поддержал мой тост. А затем сменил тему.
— Вот скажи мне, что ты тут все сидишь с утра до вечера? — Он пронзил меня слегка затуманенным от алкоголя взглядом.
Я пожала плечами:
— Работы полно.
— Работы полно, — повторил он и простучал пальцем по столу. — А молодость-то проходит.
Ыыыы! Квентин оседлал любимого верблюда.
— Ну и что?
— А у тебя даже парня нет.
— Отстань. Это не твое дело. У тебя у самого нет постоянной девушки. Однодневками пребиваешься.
— Так я же музыкант! — У Квентина на все был ответ. — Сегодня здесь, завтра там. Послезавтра уже в Лиме. Нет, больше трех раз я с девушками не встречаюсь. А то еще подружимся… — Он безнадежно махнул рукой.
А я фыркнула. Знаю я вашу дружбу. А эта рыжая пиявка не собиралась отставать:
— А на дворе, между прочим, весна. Ты хоть заметила?
Я перевела взгляд за окно, где среди бетона и асфальта не колосилось ни кустика ни деревца. Неужели весна? А, точно. На Центральный парк словно опустилась зеленая дымка, внезапно исчезли бегуны в длинных штанах, зато по дорожкам вокруг озера уже неделю снуют мужики в шортах и с бородатыми ногами. А еще вчера в окно салона постучался и, солидно гудя, вошел мохнатый шмель.