Две щепотки на полчашки горячей воды из термоса. Скрестив ноги, я села на пол и поставила чашку перед собой.
… услышь нас
повернувшихся к тебе,
послушай слово
молитвы нашей,
отец…
Повторить нужно было четыре раза, соблюдая один и тот же ритм и последовательность куплетов.
…зову тебя звуком погремушки,
зову тебя дымом,
зову тебя той половиной своей, которая живет во мне…
Я слегка раскачивалась и помогала себе равномерными хлопками.
… ты отвечаешь отовсюду,
священный дух везде,
вечная душа…
Чашка словно сама собой оказалась в моих ладонях. Не отрывая взгляда от звездного прямоугольника окна, я медленно выпила все до капли.
Шамана, отправляющегося в полет, обычно держали за одежду его родственники и соплеменники. Маниту моего деда был так силен, что его приходилось приковывать цепью.
Что могло удержать здесь меня? Выдернув пару длинных волосков из косы, я привязала запястье к ножке красной лампы.
Ответы на мои вопросы находились вне моего разума, и потому я плавно поднялась к потолку и поплыла к раскрытому окну. Поток прохладного ветра подхватил меня, словно лепесток яблони и понес к Логову.
Здесь тоже было темно, лишь тонкая полоска света выбивалась из-под полированной двери с хрустальной ручкой.
— Он хочет развода… — женщина плакала, — … он сказал, что заберет Вилда.
— Успокойся, Элис. Я решу эту проблему. Просто ни с кем больше это не обсуждай, ты меня поняла?
— Тссс… — Я опустила глаза. Снизу на меня смотрел мальчик лет семи, темноволосый и бледный.
Обойдя меня, он молча направился к следующей двери, а затем обернулся и поманил за собой.
— Нет, ты выйдешь за Генри, — старческий голос стягивал лоб словно железной проволокой. — Один наследник не гарантирует нашей семье надежного продолжения рода. К тому же мальчишка неуправляем. Кто знает, что из него получится.
— Но я его не люблю!
— Глупости. Я один раз позволил тебе сделать выбор самой. Ты помнишь, чем это закончилось.
— Ты меня не заставишь.
— Мне и не нужно. Достаточно сообщить полиции, что ты знала о покушении, и сына у тебя заберут. Если от тебя нет никакой пользы, Элис, мне все равно, где ты будешь — в тюрьме или в могиле.
Мальчик сел на пол и замер, обняв колени. Я уселась рядом и притянула его голову себе на плечо. Долго ждать не пришлось. За дверью послышалось шипение, словно старый приемник потерял волну, а затем через помехи прорезались новые голоса:
— Доктора, все как один, говорят, что Элис не сможет больше родить. Ты обманул меня, Вилд.
— Генри, ты не представляешь, до какой степени я сам разочарован…
— Мне плевать на твое разочарование. Я требую уравнять шансы.