— Кажется, мы его теряем, — обеспокоенно заявила Нинка и начала откручивать крышку.
Подруги согласно закивали, Виктор, недоуменно хмурясь, посмотрел на зеленую бутылку в своей руке, словно пытался вспомнить нечто важное.
— Но… я за рулем.
— Ничего страшного, пейте. Обратно Марина поведет. Вы не сомневайтесь, она у нас королевский водитель автомобилей.
— Ну, за Барсучонка, — подбодрил королевский водитель.
— Спасибо тебе, — Ольга застенчиво погладила Виктора по рукаву. — Мы растерялись, если честно.
Второй глоток он сделал уже более уверенно, после чего уже почувствовал себя в состоянии более менее внятно доложить, что же происходило в операционном блоке по его сторону ширмы.
Наверное, его все-таки хорошо нахлобучило, потому что окончательно Виктор пришел в себя только на кухне в Ольгиной квартире. Плов, доставленный из ресторана за углом, разогрели, и он погасил остатки опьянения. Бутылка посреди стола была опустошена на две трети, его телефон уже в третий раз шел по кругу, и женщины умиленно щебетали над изображением маленького красного личика у Натальиной груди и самой Натальи, обалдело взирающей на мир с выражением «иде я нахожусь?».
— Я отправлю вам фотографии по электронной почте, — почему-то с Нинкой разговаривать Виктору было проще всего.
Она так напоминала сестру мамы, заводную, бесшабашную тетю Машку, научившую его плавать, правильно группироваться, спрыгивая с деревьев, и разъяснившую, как нужно складывать кулак в драке. Боже, как же ему их всех не хватало: матери-певуньи, тетки, дирижировавшей за столом с рюмкой в руке и осторожно вступавшей в песню на припеве, отца, глядящего на них на всех из-под обхватившей лоб руки, бабушки, подхватывающей его, совсем сонного из-за стола.
— Спасибо. Мне пора, — Виктор решительно надел пиджак и снял со спинки стула галстук.
Он торопился, и только один раз взглянул на Ольгу. Она следила за его движениями, подперев рукой подбородок и слегка склонив голову к плечу.
— Еще раз спасибо. Я давно… не пил такой вкусный коньяк.
Нинка с Маришкой еще некоторое время смотрели в закрывшуюся дверь, затем перевели взгляд на Ольгу.
— Что? — В ее голосе звучал вызов.
— Ничего.
— Теперь надо придумать, как мы будем объяснять Барсуку, почему его новорожденную дочку держит на руках чужой дядя.