Чем, спрашивается, я настолько не удружила судьбе, что она сунула меня в такое пекло? Могла бы хоть снабдить равнодушием, чтобы я оттолкнула больное, горячее тело ногой и спокойно заснула.
Похлопала Гранда по щекам и снова позвала по имени.
— Обещаю… — пробурчал он.
— Ага, клянешься! Гранд, ты меня слышишь?
Открывает глаза, щурится, словно силится меня узнать.
— Нет, — говорит, — не слышу. Ты так орешь, что я оглох!
Мысленно ругаюсь матом, таким, что бабушка пришла бы в ужас. Гранд в сознании, а с остальным пусть справляется сам. Раз в силах острить, то и таблетку принять сможет.
— У тебя высокая температура!
Сгребаю в охапку мою постель и переношу в другой угол комнаты. Устраиваюсь там лицом к стене, хотя не засну уже, поэтому и свет оставила, прикрыв дверь ванной.
Гранд ползет следом. Упорный, зараза! Полыхает так, что им можно костры разжигать, но ползет. Ложится на пол за моей спиной, благо, что не касается меня, иначе бы точно придушила. Молчит, игнорирует мои слова про температуру. Дышит так часто, что один вдох накладывается на другой. Хаос. Прерывистая музыка болезни.
Я прикусываю кончик языка, самое болезненное место. Иначе скажу Гранду, чтобы принял таблетки, а я не хочу с ним разговаривать. Не хочу помогать, пусть сам разбирается. Не хочу дышать одним воздухом, его прерывистое дыхание против моего равномерного.
Меня душит обида. За все. За прошлое, за вчерашний день. За цепочку моих разочарований. А особенно за то, что я безумно волнуюсь о состоянии Гранда. До дрожащих пальцев, до слез. Хочу желать ему зла, но не могу.
Поведение Джейка — не «холодное» похищение ради денег, а личная месть Гранду. За что? Он сказал что-то про намерение купить любовь… какая странность. Он унижает Гранда, испытывает, передавая в его руки мое благополучие или даже жизнь. Джейк делает это ради игры, ради извращенного удовольствия, пока ждет действий Лоренса. Не верю, что тот прям таки сидит приклеенный к телефону и ждет разговора с Грандом. Так что все это — порочная игра. Манипуляция.
Гранд шевелится за моей спиной, подбирается ближе.
— Если кто-нибудь из них дотронулся до тебя, я их убью. Всех троих. Лично. Введу в агонию, потом верну к жизни и снова убью. Даже если они только прикоснулись к тебе, погладили по голове, +++++. Плевать, что они сделали, я их убью. Даже если рядом стояли, если дышали твоим воздухом. Я поклялся Джейку, что так и сделаю. Он знает. Он, +++++, не посмел бы причинить тебе вред, но если тронул тебя хоть пальцем…
В Гранде говорит жар. Или бред. Или ущемленное самолюбие, потому что кто-то осмелился им манипулировать. ИМ! Александром Великим!