Кровь отливает от лица. Щеки леденеют, и я подношу ладонь к губам, чтобы удержать догадку.
— Ты был в прямом эфире? — спрашиваю хрипло.
— Да, — он смущенно царапает стол ногтем.
— Ночью??
— Я играю в прямом эфире для разных регионов. В этот раз для Америки, для них вечер — это наша ночь.
Я оседаю на стул, кручу в руках кособокую ягоду, боясь задать следующий вопрос. В этот момент наша небольшая разница в возрасте кажется пропастью. Люкас ведет себя, как провинившийся ребенок, а я — как мудрая мать. Мать без штанов. Я вспоминаю, в каком виде ворвалась к нему в комнату — в короткой футболке до талии и в крохотных черных стрингах. В белый горошек.
— Меня видели? — требую подтверждения.
— Да. Мой стол напротив двери… а комната маленькая. Ты ворвалась и застыла прямо перед камерой. Я обернулся… короче, тебя видели. Иногда в прямом эфире я проигрываю клипы игр, а потом делюсь впечатлениями и читаю комментарии. Ты зашла, когда комнату видели крупным планом.
— Сколько у тебя зрителей?
— Несколько… — Люкас закашлялся.
— Несколько чего?
— Несколько сотен. Для прямого эфира это мало, Алли. Успешные геймеры привлекают тысячи в прямом эфире и миллионы на своем канале, а я… — Люкас потер костяшками челюсть, — короче, я пока не пробился в лидеры. Говорят, я скучный. Единственное, что подняло мой рейтинг, это когда я записал видео о самых глупых смертельных ловушках в игре. Пошли смешные комментарии, я сменил ник, и теперь… умираю.
— Умираешь? — На секунду я даже забыла о том, что этой ночью сотни человек увидели меня в стрингах. Хорошо хоть не голой!
— Я делаю записи самых нелепых ошибок в игре.
— Все понятно. — На самом деле мне ничего не понятно, но меня волнует совсем другое. — Объясни толком, что увидели твои зрители?
— Твою… — Люкас замолчал. Побагровевшие щеки выдали его смущение.
— Ну же!
— …попку. Ты резко распахнула дверь и стала лицом к камере, но это длилось недолго. У меня специальное освещение, очень яркое. Ты ослепла, а потом… — Люкас тяжело вздохнул, — ты повернулась спиной к камере и… нагнулась.
— Нагнулась??!
Да, точно, нагнулась, я помню. Острая резь в глазах, потеря равновесия. Я слепо обернулась и, наклонившись, схватилась за косяк.
Задницей к камере. В крохотных стрингах.
Блеск!
Новорожденная Алли Грей показала миру свой зад. Почти голый. Крупным планом.
— А лицо они разглядели? Ответь честно! — спросила дрожащим голосом.
Люкас наморщил лоб.
— Да, но тебя же все равно не узнают, ты же какая-то там… русская… и ты скоро уедешь. Ты не подумай, я сотру запись, а эту сцену вырежу перед тем, как вешать в сеть.