— Милая, ты на вкус как рай, — от моего комплимента у нее заалели щеки. — Когда ты краснеешь, я хочу зайти с тобой еще дальше.
Потупив взор, она возилась с салфеткой, пока официантка не принесла нам коктейли. Я неотрывно наблюдал, как Мэдисон сжимала губами трубочку и пила сладкое молоко.
— Черт возьми, Мэдисон. Ты хоть представляешь, как сильно я хочу приказать тебе сейчас же опуститься на колени?
Тут же прекратив пить, она округлила глаза.
— Я не думаю… — Мэдисон испугалась, и я поспешил ее успокоить.
— Сейчас я воздержусь. Но не думай, что однажды не прикажу.
Мы сидели в тишине и остро ощутимом сексуальном напряжении. Я отчаянно пытался тянуть время, но огромная гора работ, ожидавших оценок, вынудила меня завершить наш маленький обеденный перерыв.
***
— Где тебя высадить? — спросила Мэдисон недалеко от Ок-Риджа.
— Поезжай до дома, оттуда я дойду пешком.
— Что? — изумилась она. — Но нас могут увидеть. Будет подозрительно.
— Мы живем на одной улице. Будет подозрительнее, если мы начнем избегать друг друга, — возразил я, не позволив ей сделать из мухи слона.
— Дело не в том. Мы не должны быть вместе.
— Мы вместе, — сказал я немного резче, чем планировал, и Мэдисон повернулась посмотреть на меня.
— Вместе?
— Останови машину.
Несколько секунд спустя она припарковалась на обочине. Повернувшись к Мэдисон, я обхватил ладонями ее лицо и посмотрел ей в глаза.
— Ты моя, — заявил я. — Что бы ни случилось, ты должна об этом помнить, — она смотрела на меня сквозь слезы. — Понимаешь?
— Но что насчет…
— Мэдисон, мне похрен. Меня волнуешь только ты. Наверное, я влюбился в тебя сразу же, как только увидел в том белом маленьком купальнике. Тогда я не мог к тебе прикоснуться. А сейчас? Сейчас ты моя.
Вытерев большими пальцами ее слезы, я наклонился к ней и поцеловал.
— Моя, — прошептал я.
Она кивнула, и я почувствовал на своей коже еще одну соленую каплю.
Глава 9
Мэдисон
Мне удалось убедить девочек, что я не заболела и чувствую себя уже лучше, но некоторые, в том числе и Стейси, вопросительно посмотрели на меня. Судя по выражению ее лица, она не поверила ни единому моему слову, но я бы в жизни не призналась, что больно мне после того, как наш учитель лишил меня девственности.
Узнай кто-нибудь правду, и мистер Хендерсон — Джош — мог потерять работу.
Каждая фибра моей души кричала, что постыдно нарушать преподавательскую этику, но почему-то наша связь казалась мне правильной.
«Наверное, я влюбился в тебя сразу же, как только увидел в том белом маленьком купальнике», — крутились у меня в голове слова Джоша.