Я не сдвинулась с места. Мои глаза зацепились за резной нож, который отец использовал, чтобы открывать письма. Белая ручка из слоновой кости с рисунком лепестков клевера. Я чуть заметно пошевелила пальцами, представляя, как сжимаю рукоять в своей руке, потом подхожу к Трою и одним невероятно сильным движением перерезаю ему горло. В моей груди что-то оборвалось, и боль на минуту исчезла. Предательская улыбка растянула мои губы.
Я надеялась, что Трой не подумает, что я улыбалась, потому что мне был приятен его комплимент. Но нет, он был занят своими мыслями. Отпустив дверь, он подошел к отцу, наклонился и что-то тихо ему сказал. Отец посмотрел на него с таким преданным вниманием, что я на секунду потеряла уверенность в реальности его безумия. "Трой — чужак", — повторила я про себя и снова посмотрела на нож, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Трой небрежно поднял его, поигрывая рукоятью. Неужели он знает, о чем я думала? Он знает, что я его ненавижу? На что он намекает? По телу пробежала дрожь, и я незаметно вытерла потные ладони о желтый шелк. Мои глаза прилипли к рукояти ножа, мелькавшей в его быстрых пальцах. От удивления я даже не пыталась прислушаться к тому, что Трой говорил отцу. Закончив, он взмахнул рукой и вонзил нож в тяжелый деревянный блок, под которым хранились письма.
Я дернулась, как будто меня с силой толкнули в грудь. Трой ухмыльнулся, глядя мне в глаза с мстительным удовлетворением. Не знаю, как, но он знал, о чем я думала. Небрежно бросив: 'Нам действительно пора идти, Ви', он направился к двери. Отец потянулся за ним, улыбаясь так, как должен был улыбаться только мне. Я попыталась прочистить горло, но не смогла, и, наткнувшись на кресло, побрела за друатом. "Всезнающий, все умеющий, на то он и друат". Я попыталась успокоить себя, но у меня не получилось. Мне было невыносимо обидно, до сжатых кулаков и грязных ругательств. Ведь хоть что-то в этой жизни должно было пойти по-моему?
* * *
Ирриори было пятеро, не считая Троя, который всегда садился в дальнем углу. Вот и сегодня он подхватил стул и направился к окну, выходящему во двор замка. Равнодушно глядя наружу, он, казалось, совсем не интересовался происходящим. Да и чем тут можно интересоваться? Он и так все знает заранее.
Когда я вошла в комнату, ирриори впились в меня ожидающими взглядами.
— Принцесса Вивиан, вы выглядите устало. С чем связана эта бледность? У вас критические дни?
Я поморщилась. У меня каждый день критический, но я знала, что они не это имели в виду. Все мои женские секреты были достоянием ирриори, так как доказательства моего нормального созревания являлись информацией чрезвычайной государственной важности.