Служанка принесла ведро воды и полотенце, и я с наслаждением промыла царапины и умылась. Аркрий разливал вино, украдкой поглядывая в окно на клубы черного дыма.
— У нас с вами неожиданно много общего, — рассмеялась я, — у нас нет никакой власти над землей, которой мы правим. — Он усмехнулся и поднял бокал, показывая, что пьет за это мое умозаключение. — Честно говоря, я поражена вашему спокойствию. Вы жизнерадостны, уверены в себе, люди вас боготворят. Вы могли бы скрыться на острове, где земля не так опасна, но вы продали его и остались со своими людьми. Вы — неординарный человек, Аркрий. Могу ли я поинтересоваться, откуда вы родом?
— Нет смысла скрывать это от вас. Много лет назад меня выслали с Лиивиты по велению вашего отца. — Я вдохнула так резко, что закашлялась. Аркрий грустно кивнул, подтверждая правдивость своих слов. — Полагаю, что мне повезло, ведь друаты могли поступить со мной куда более радикально. Но ваш отец настоял, чтобы меня выслали и взял с меня обещание никому не рассказывать о тайнах живой земли. Видите ли, я был секретарем Диина и, в силу любопытства и некоторой неразборчивости в средствах, подслушал его разговор с друатом вашего деда. Вивиан, мне многое известно о вашей жизни и о тайнах Лиивиты. Я попытался помочь вашему отцу, но друаты догадались о том, что мне что-то известно, и попытались от меня избавиться. Они выгнали меня с живой земли, без средств к существованию, без связей, без возможности замолить грехи и остаться.
Аркрий застрял где-то в глубине своих мыслей, и мне показалось, что знакомые тени прошлого отражаются на его вдруг постаревшем лице. Темные коридоры замка, маслянистый свет факелов, от дыма которых першит в горле, неумолимые взгляды друатов, удушливая пыль покоев, в которых навсегда запирают твою свободу. Я содрогнулась, но не отвела взгляда. Было так странно встретить человека, в душе которого жили те же демоны, что и в моем.
— Почему-то мне кажется, что вы не из тех людей, которые замаливают свои грехи, — призналась я, и Аркрий рассеянно кивнул, все еще утопая в своем прошлом.
— Вы правы, но все-таки, друаты могли дать мне шанс. У меня не было ничего — ни денег, ни друзей. Ни одного человека, который согласился бы научить меня выживать на мертвой земле. Здесь люди не доверяют друг другу, у нас нет ничего общего, кроме страха. На мертвой земле обнажается самая глубокая, животная людская природа, и, поверьте мне на слово, в ней нет ничего привлекательного. Тем, кто живет на живой земле, этого не постичь. Особенно вам, королеве Лиивиты, по мановению руки которой тают снега, наступает весна, меняются судьбы людей и облегчается дыхание живой земли.