— Аааааа, — разочарованно протянул герцог. Море его явно не интересовало. — Анри. Проводи госпожу Джулию в северное крыло, ей не подобает одной так бегать по дворцу.
Я попыталась запротестовать, но герцог уже ушёл, оставив Анри стоящим рядом со мной с кислым выражением лица.
— Значит так, — решительно начала я. — Давайте скажем, что вы меня проводили. Если кто-то меня увидит, то я скажу, что я вас потеряла и возьму вину на себя. Хорошего дня. — С этими словами я заторопилась по коридору. Не ответив на моё предложение, Анри отправился за мной. — Почему вы за мной идёте?
— Я выполняю поручения герцога, а не ваши.
— Вы мне портите весь настрой.
— Мне кажется, что у вас и так не было настроя. Похоже, что наши дамы уже испортили вам настроение без моей помощи. Что они такого вам сделали?
Его лицо было серьёзным. Никто в этом дворце ещё ни разу не смотрел на меня так, как будто их волновала моя судьба. Зная, что вскоре я пожалею о своей откровенности, я не сдержалась.
— Они испортили легенду. Я видела Алалирею только мельком, когда ехала во дворец, но она прекрасна. Вечно цветущие сады, чистый воздух, бесконечное море, воздушная архитектура. Я так надеялась, что всё в Алалирее так же прекрасно. Именно так я представляла себе Реаль, мир богини Алали. И вот среди этой красоты — злословие, жадность, претенциозность, глупость и бесконечная, умопомрачительная жеманность. Как же можно верить во что-то хорошее?
Анри молча смотрел на меня, как будто ожидал продолжения. Не дождавшись, он осуждающе покачал головой: — Вы сказочница, Джулия Фортескью, и вам не место в этом дворце.
Мне внезапно расхотелось смотреть на море.
— Благодарю вас, господин Лиссон, что сопроводили меня во время этой прогулки. Прошу вас оставить меня, мне необходимо вернуться к себе.
Мы раскланялись.
Вместо того, чтобы возвращаться к себе, я последовала в направлении, в котором удалился герцог. Гнев Одама предоставил мне отличное основание для конфронтации. Или беседы. Или очередной странной выходки, позволяющей мне слиться с его аурой. Мне повезло: он разговаривал с одной из дам у входа в обеденную залу. Пробежав мимо них, я неловко подвернула ногу и, вскрикнув, осела на пол и схватилась за лодыжку.
Одам неохотно оставил свою собеседницу и помог мне подняться с пола. Наигранно стеная, я прислонилась к нему и погрузилась в его ауру. Одам тут же воспользовался этим, чтобы дотронуться до моей груди и прошептать пару скабрезностей. Еле сдержав дрожь, я поблагодарила его за помощь и побрела к себе. Моё настроение было безнадёжно испорчено: этот противный, скользкий тип не носил в себе никаких следов магии. Если бы он имел к ней хоть какое-то отношение, то я бы почувствовала это. Даже заказывая магический ритуал, человек бесповоротно меняет свою ауру. Ну почему подозреваемым оказался Анри? Он, конечно, тоже не особенно дружелюбен, но если выбирать между ним и Одамом… Я чувствовала на своих плечах свинцовое бремя ответственности: ведь тот, кто невиновен в покушении, станет следующим монархом Шиана. И я обещала королю защитить его преемника. Но как же мне не хочется защищать Одама!