Нет, мама, конечно же, предполагала, что перед Новым годом у ребёнка должна случиться школьная ёлка, и даже приготовила мне по этому случаю свежее платье снежинки. Ну как приготовила... сшила из новой простыни симпатичное платьице с рукавами-фонариками и марлевым подъюбником, а расшить его стеклярусом и дождём не успела. Что-то напутала с датами, или я напутала, не суть. Суть в том, что на последнем уроке нам напомнили, что после обеда школьная ёлка, и на ней нужно быть всенепременно. Стишки какие-то, помнится, учили, и вроде бы даже был сценарий, где я была задействована. Нужно было спеть песню про Новый год (убей, не помню, что за песня, кажется, там были слова «мы кружимся-кружимся», что даёт основание предполагать, что я всё-таки была снежинкой).
На тот момент я крепко дружила с Танькой Котовой, которая была всамделишной двоечницей и круглой сиротой. Таньку воспитывала бабушка. Отличная, кстати, бабушка, парторг большого завода и общественница, каких поискать. Таньку она любила беззаветно и прощала ей и двойки, и неуды за поведение. По скорбному стечению обстоятельств Танькина бабушка тоже была не в курсе насчёт ёлки, и нам, давно самостоятельным девам, пришлось наряжаться самим.
Если бы на тот момент в городе лютовала ювенальная полиция, не видать бы нашим родным своих детушек. Самостоятельность в семь лет страшная вещь. Представление о прекрасном тоже довольно своеобразное. И ладно бы нечего было надеть, было, и ещё как было. Но... Что уж вышло. Зачем снежинке белые колготки, привезённые мамой из самой Риги? Сойдут тёмно-коричневые «гармошкой», подтянем, не впервой. Белые сандалии? Ещё не хватало. Папка купил мне прекрасные мальчиковые чёрные боты на шнурках, в них и пойдём. О! Платье! Как же его правильно надеть? Не, марлевая юбка гораздо лучше смотрится, если ее натянуть поверх платья. Очень красиво, очень. Волосы... Так, а где корона, которую откуда-то приволок папа и из-за которой они с мамой поругались в пух и перья? Шикарная, просто шикарная вещь! Чего она маме не понравилась, странная она, мама... Вот у папы вкус, я понимаю!
Корона, вернее кокошник, был прекрасен в каждой своей детали. Добротнейшая вещь, это вам не китайские подделки, ломающиеся на голове в первый же вечер. Он прожил в нашем доме лет тридцать, не меньше, потом сгинул где-то на антресолях, но, надеюсь, еще найдётся. Пять слоёв картона были навеки склеены конторским клеем, этим же клеем к лицевой стороне была намертво присобачена клокастая вата, прошитая для надёжности толстенной ниткой. На нитки, для маскировки, были приклеены стеклянные палочки от гирлянд (были такие раньше, напоминали длинные-длинные бусы), маленькие шарики от той же гирлянды, а свободное пространство было сплошь усыпано битыми игрушками. Шик-модерн, хэнд мэйд, раритет! Короне этой на тот момент было уже лет сорок, не меньше, судя по составу картона и ваты. Папин вкус я всегда разделяла полностью.