А попутчиками моими по святым местам были водитель-араб и прекрасная девушка по имени Араби́я, француженка-мусульманка, студентка Сорбонны, приехавшая в Израиль, так же, как и я, в полном одиночестве с очень интересной целью — она изучала христианство. Ни больше, ни меньше. Мусульманка из Парижа, приехавшая в Израиль посетить святые для христиан места.
Мы с ней пересеклись вечером на ресепшен и на дичайшей смеси французского, английского и итальянского (мы все учились в музыкальной школе, помните? Аллегро виваче! Модерато! И все мы читали «Войну и мир» и даже ходили по ссылкам. Нам ли не знать французского, монами?) рассказали друг другу о целях нашего путешествия, о возможности скооперироваться, нанять одно на двоих такси и без шума, пыли и толпы промчаться по пустыне в поисках чаши Граа... (ну опять понесло, сорри) великих христианских святынь.
И петел возгласил сто раз под окнами гостиницы. И прокричал осёл, и провели под уздцы верблюда мимо отеля, и это было утро нашего путешествия. Мы сели в замечательное авто, и ангелы подхватили нас и повели дивными путями двух паломников-мизантропов.
Как-нибудь в другой раз поведаю обо всём, а сегодня я, конечно же, расскажу о моей первой встрече с Иорданом.
Вы можете себе представить пустынным берег Иордана в полдень? Нет? Я тоже. А он был пуст и Чист, как берег Ангары в период страшного подъёма мошки и комарья. Ни-ко-го. Ни единой живой души.
Наш водитель, который уже наблюдал подобное чудо с нами в Вифлееме, немного напрягся и сообщил, что мы с Арабией либо «грейт святые вумен», либо «вери-верибэдгерлз», потому что такого он не видел никогда, чтобы везде, где мы ступаем, было пусто. Мы посмеялись над ним вместе с ним.
Арабия присела на лавочку и о чём-то беседовала с водителем, а я целый час бродила по водам Иордана, там, где Иоанн крестил «Крестившего вся». Пела тропарь, величание, а потом, подустав, уселась на мостки, опустив ноги в воду. Тишина. Благолепие. Нет, это не про меня и не со мной.
Вспомнился зал Третьяковки с великим полотном Иванова «Явление Христа народу» со всеми эскизами, набросками... напряжёнными позами, лицами. Да вы же все были там, знаете. И тут случился тот мистический момент, над которым обычно все смеются и отказываются в него верить. А это чистейшая правда. Так вот, как раз напротив мостков, где я сидела (а Иордан — он только в наших праздничных стихирах празднично-струен и широк, на самом деле это спокойная и не очень широкая река, во всяком случае в том месте, где я была), на соседнем берегу стоит храм. Ну, храм и храм, мало ли в Израиле храмов. И в самый кульминационный момент моих воспоминаний о «Явлении Христа народу», когда я, разглядывая соседний берег, представляла, где стоял пришедый креститися Христос, с колокольни храма слетел белый голубь, а потом ещё один, а потом ещё. И они стали кружиться над рекой.